Расхождение
Шрифт:
Дари догадалась не произносить эту тираду. Сейчас ее злило буквально все, так как она чувствовала себя виноватой. Двое чужаков выполняли всю работу в то время, как сама она сидела сзади, смотрела на них и ныла.
– Сколько еще осталось, Ж'мерлия?
– По крайней мере несколько сотен. По мере сближения обнаруживаются все более мелкие тела. И на каждое приходится тратить время. Основная проблема – параметры орбиты; измерения занимают много минут, иначе не добиться нужной точности. Требуется особая тщательность, чтобы ни одного не упустить или, наоборот, не повториться. Старые каталоги, конечно, помогают, но последние возмущения сделали их недостоверными.
– Тогда
– У нас уже есть… к-кандидат. – Каллик тоже следила за разговором. Она уже могла довольно бегло говорить, и лишь иногда заикалась от возбуждения. – Мы взяли его на заметку, как только… о-б-бнаружили. Что скажешь, Ж'мерлия?
Лотфианин кивнул.
– Он отмечен в старом каталоге под идентификатором «Дрейфус-27», и как-то раз одна исследовательская экспедиция уже использовала его в качестве базы. Там должны быть тоннели, а возможно, и воздухонепроницаемые камеры. До него можно добраться с нашей нынешней орбиты с минимальной затратой энергии. Не хотите ли взглянуть на его описание?
Дари ухватилась за предложение Ж'мерлии с неприличной поспешностью. Она сознавала это, но совладать с собой не могла. Движение, суета, деятельность – вот что ей сейчас необходимо, даже если это будет просто движение и суета, столь же бесполезные, как и приведение в порядок голой каменной глыбы, чтобы люди и чужаки несколько дней смогли бы называть ее своим домом.
Сближение с Дрейфусом-27 подтвердило данные дистанционной разведки. Планетоид представлял собой темный, испещренный кратерами обломок, километров десяти в поперечнике, вращавшийся по низкой орбите вокруг Гаргантюа. Тысячу лет назад обнаруженные в верхних слоях Дрейфуса-27 следы никеля и железа вдохновили разведчиков на глубинное бурение. Щебенка и пустая порода, до сих пор покрывавшие неровную поверхность планетоида метровым слоем, красноречиво свидетельствовали, что никаких более или менее пригодных к обогащению залежей обнаружено не было, но автоматическое бурильное оборудование шахтеров поработало при этом на славу. Недра Дрейфуса-27 истыкали вдоль и поперек, пробурили, вычерпали (а породу измельчили и просеяли), образовав внутри самый настоящий лабиринт из шахт, коридоров и камер.
В отсутствие воздуха и сколько-нибудь заметной гравитации эти тоннели сохранялись в неизменном виде с того самого дня, как их забросили. Вновь прибывшие могли безошибочно констатировать окончательное разочарование шахтеров по беспорядочным грудам обломков породы и недостроенным жилым помещениям. Начиналось же все с радужных надежд, вдохновивших людей на постройку постоянной базы, пригодной для ведения широкомасштабных горных работ. Постепенно надежды эти испарились, и однажды, собрав свои инструменты, люди улетели. Однако они все же прошли полпути, стремясь сделать Дрейфус-27 пригодным для обитания. Плодов их труда оказалось вполне достаточно для нужд экипажа «Летнего сна».
– Законопатим сверху и будет то, что надо, – сказала Дари. – Она и Ж'мерлия обнаружили подходящую цилиндрическую камеру с узким входом в пятистах метрах под поверхностью и убедились, что стены выдержат атмосферное давление. – Термоизоляция так же хороша, как и в день, когда ее поставили. Возвращаемся. Как только мы закачаем
Она огляделась. Крупных кусков породы здесь не было, но на пассивиновом покрытии стен хлопьями висела каменная пыль, взлетавшая облаком от малейшего прикосновения или вибрации. «Прекрасно? – подумалось ей. – Боже мой, я качусь все ниже и ниже. Несколько месяцев назад я отвергла бы саму мысль, что смогу находиться в таком месте хотя бы десять минут. А теперь жду не дождусь, когда поселюсь здесь».
Ж'мерлия чувствовала себя, как дома. Лотфиане обитали в норах, а поверхность их родной планеты представляла собой один гигантский муравейник. Оказавшись здесь, он сразу же забегал по коридорам из одной камеры в другую. А сейчас он кивнул ей головой и устремился вверх, легко преодолевая слабое тяготение.
Дари, не столь проворная в невесомости, осталась далеко позади. Приближаясь к поверхности, она заметила, что тоннель освещен падавшим снаружи светом. Дрейфус-27 медленно кувыркался вокруг своей большой оси с периодом чуть более часа. Когда они спускались внутрь, Гаргантюа заполнял собой все небо; теперь же шахту освещал тусклый холодный свет Мэндела.
Корабль парил на том же самом месте, где они оставили его, пришвартованный метрах в ста над поверхностью. Дари ухватилась за кабель и начала подниматься. Ж'мерлия все еще не покинул тесный воздушный шлюз, и ей пришлось подождать снаружи. Она посмотрела вниз. С высоты ей была видна большая часть неправильного полушария Дрейфуса-27. Слабое освещение только подчеркивало неровности рельефа. Резкие границы света и тьмы слегка смягчались микроскопической пылью и кристалликами льда, поднявшимися с поверхности в результате прибытия «Летнего сна». Вокруг Гаргантюа кружит по орбитам еще несколько сотен обломков, аналогичных по размерам и внешнему виду. Неужели она сошла с ума, вообразив, будто секреты исчезнувших Строителей могут быть спрятаны в такой пустыне?
Ханс Ребка ждал ее возле шлюза. Дари переключила скафандр на полное открытие и подождала пару секунд, пока не установилась двусторонняя прозрачность.
– Ж'мерлия говорит, вы нашли что-то приличное, – начал Ребка. – Он прямо прыгает от восторга.
– По-моему, это сплошной хаос – целый лабиринт тоннелей, но ему там нравится. Я думаю, это напоминает его родину. Эй, взгляни-ка на них.
Ж'мерлия перебрался к пульту управления, где, растопырив во все стороны свои конечности, сидела Каллик. Последние два дня хайменоптка усердно вылавливала мелкие спутники Гаргантюа, так ни разу и не сменив свою позу. Теперь же лотфианин и хайменоптка о чем-то возбужденно переговаривались между собой посредством щелчков и посвистов – своего основного языка, которым ни Дари, ни Ханс не владели. Свист и пощелкивание становились все громче и энергичнее, пока Дари не прикрикнула:
– Эй, там, кончайте; вы нас совсем оглушили. – Обращаясь уже к Хансу Ребке, она добавила: – Мне кажется, там нет ничего такого, чтобы приходить в восторг.
Он кивнул.
– Что это с ними? Ж'мерлия! Каллик! Успокойтесь.
Ж'мерлия издал последний режущий ухо свист и повернулся к людям.
– Прошу извинить, искренне прошу извинить. Но у Каллик прекрасная новость. Две минуты назад она поймала сигнал с корабля «Все – мое»!
– С корабля Луиса Ненды? Не верю. – Ребка протиснулся к пульту. – Дари сказала, что они удалялись от Тектона с ускорением в несколько сотен «же». Любое оборудование внутри корабля должно было раздавить в лепешку.