Раскаты Грома
Шрифт:
— Да сиди-сиди, — махнул дневальному Лыкоренко.
Лешаков, проходя мимо стола, приложил ладонь к чёрной фуражке, поприветствовав в ответ солдата. Четыре пары чёрных берец шагали дальше по коридору, одна за другой. Повернули налево, прошли мимо доски с прикреплёнными на канцелярские кнопки распоряжениями, мимо кривого уродливого шва на обоях. В этом месте отделка была повреждена пару лет назад. Бумагу аккуратно склеили, но шов остался отчётливо виден. Всё же он меньше бросался в глаза по сравнению со смещённым от перелома носом укатившего тогда в госпиталь невнимательного ефрейтора. «А потому что надо было следить за своим оружием, а не бездумно
Офицеры дошли до бетонных ступеней лестницы, протёртых по центру. На некоторых были видны короткие коричнево-рыжие линии — арматурная сетка в ступенях корродировала и оксиды железа выступили на поверхность. Ботинки затопали, поднимаясь вверх. Громов скользил ладонью по пластмассовому покрытию металлического поручня. Яргин же крепко хватался за эту розовую накладную полосу, и ограждение не переставало вибрировать. У него опять начиналась одышка. Коридор верхнего этажа был выкрашен в жёлтый цвет, кроме дощатого пола: он был коричневым. Офицеры прошли во вторую дверь справа, в тамбур. За ним была ещё одна открытая деревянная дверь с табличкой: «Пост 56. Пост 57».
Женщина за компьютером оживилась, когда в комнату вошли офицеры: оглянулась через плечо, спокойно встала из-за стола. Светловолосый старший лейтенант, только что сменивший сослуживца на посту, вскочил со стула. Губы уже начинали выдавать первый слог заученного доклада, но генерал его прервал:
— Садись. Всё готово? Эфир без помех?
— Так точно! — молодой парень кивнул.
Загорелый старший сержант из нового наряда не заметил вошедших: его внимание было приковано к позывным, звучащим в гарнитуре стационарной радиостанции. База была готова к началу операции «Игла». Последние проверки техники, переклички десантных групп, аванпостов Сил Сдерживания и доклады разведывательных бортов в небе над «зоной смерти» заполняли частоты.
Лешаков представил Громову приветливо улыбающуюся женщину с чёрным кителем на плечах:
— Товарищ полковник, это прапорщик Пономарёва, мой ассистент. Она будет присутствовать на командном пункте и вести записи для наших внутренних протоколов, — и уже подойдя к командиру спецотряда чуть ближе, тихо продолжил. — А ещё она ваша фанатка, да и незамужняя к тому же.
Отходя, он подмигнул Громову. Казалось, что полковник был немного сконфужен, но это была лишь оторопь перед привлекательной женщиной. «Отец Раската» поприветствовал прапорщицу воинским жестом и выдвинул стул из-за переговорного стола.
— Наташа, садись, — мягко произнёс Лешаков, заметив всё ещё стоящую женщину.
Оперативный штаб расселся. На партах была разложена карта местности. Треугольники, квадраты, круги, стрелки — всё на ней имело смысл. Одного взгляда кадровому офицеру хватило бы, чтобы прочесть сюжет предстоящего боя. Но боя ли? Вылазки. Операции. Задания для отряда специального назначения. Сводку о «малой крови», обёрнутую в бирку грифа «Секретно».
— Товарищ генерал! «Тайфуны» готовы взлетать. «Раскат» на погрузке, — произнёс дежурящий старший сержант.
Пётр Николаевич посмотрел на Яргина:
— Баки полные, боекомплект навешан, резерв сформирован, верно?
Майор активно кивал головой на каждое слово.
— Тогда взлёт по готовности!
— Принял! — радист повернулся обратно за блок управления радиостанцией. — «Тайфун-15», «Тайфун-15», это «Гнездо», приём!
— «Гнездо», это «Тайфун-15», слышу вас.
— Взлёт по готовности.
— Принял! — после щелчка эфир вновь заполнился шипением.
Снаружи стал слышен звук набирающих обороты лопастей. Экран ноутбука вспыхнул белым светом. Через секунду на нём отобразился рисунок рабочего стола. Прокашлявшись, Яргин расстегнул замочек на коричневой сумке-планшетке и достал блокнот. Смочив указательный палец, майор перевернул несколько страниц и остановился на той, которая была исписана цифрами — номерами подчинённой ему здесь техники и небольшими комментариями напротив. Это были сведения общего характера, разбитые по авиагруппам: марки навесных орудий, максимальное количество перевозимых пассажиров, состояние машин. Рядом с цифрой «015» он сделал пометку карандашом в виде небольшой вертикальной стрелки.
— Товарищ полковник, — Лыкоренко спокойным голосом обратился к своему давнему товарищу, — это ведь первая операция такого масштаба у твоих?
— Так точно. До этого были, в основном, учения, приближённые к боевым, — Громов опёрся на стол кистями, сжатыми в замок.
— Это как? — оживился Лешаков, а его ассистентка закончила набирать первые строки протокола и ждала ответа полковника.
Громов был немного удивлён, что ассистентка фиксирует эту информацию, но решив, что «им виднее», не стал придавать данному факту значения:
— Малыми группами в тайге вели отстрел некоторых животных, хищников. Их поголовье в последние годы выросло, а еды для такой оравы было маловато. Они стали наглеть: выходить к сёлам, на людей нападать. Для отработки тактики, командование предложило использовать подразделение.
— А вы сами как думаете, это было необходимо? Участие в отстреле? — голос Лешакова не был вызывающим, в нём скорее преобладали нотки неподдельного интереса.
— Да, вполне неплохая разминка вышла. Ну и ещё пару карантинов отстояли в южных округах, когда эпидемия была, — полковник невольно начал рассматривать женщину за ноутбуком. Была в её фигуре какая-то милая черта, что придавала образу утончённость юной девушки.
— А потери были? — продолжил расспрос Лешаков.
— Нет. Отряд справился с задачами очень достойно и подтвердил своё право на существование.
— А другие операции были?
— Ну так… — и тут Громов осёкся. Стоп-краном стали всплывшие в голове воспоминания о бумагах, которые он подписал и лица сотрудников, говоривших: «Никому, товарищ полковник, вообще никому», — он смог даже вспомнить голос одного из них.
Переведя взгляд на фэбэбэшника, он закончил неловкое молчание:
— Ну так, учебные операции на полигоне центра. В рамках общей боевой готовности. Иногда и внезапные тревоги давались. Как оборудование приходило и запускалось на полигоне, так сразу отряд выступал на условную боевую. И не зря!
Казалось, Лешаков потерял интерес, вяло отреагировав на слова собеседника. «Что он нарыть пытается?», — Александр Иванович был не в восторге от мысли, что ведомство имеет к нему какие-то умалчиваемые, неприятные вопросы. Проверяли «на вшивость» в «Раскате» всех, постоянно. И хоть эти проверки были почти плановыми по различным спецподразделениям — их результаты всегда можно было назвать мирными, а такие вот внезапные расспросы не сулили безоблачного будущего. Во всяком случае, так говорили друзья-однокашники по академии, когда ему удавалось с ними встретиться «без погон» — на рыбалке или охоте.