Раскол света
Шрифт:
Волослав закрыл глаза. Казалось, он сейчас взорвётся. По скуле недовольно пробежала волна. Так бывает, когда человек крепко стискивает зубы.
– Кирилл, поехали! – с пугающим спокойствием сказал Волослав.
Воин кинул недовольный взгляд на дверь подсобки. Она была слегка приоткрыта. Кирилл не видел, но что-то там взорвалось. Все работники забегаловки метнулись туда. Выходя за Волославом, Кирилл услышал голос удивлённого администратора:
– Никогда не видел, чтобы видео регистратор взрывался.
Сев в машину Кирилл спросил:
– Что произошло?
Волослав с тревогой посмотрел на него. На лбу проступила вертикальная
– Я умру? – угрюмо спросил школьник.
– Когда-нибудь! – подтвердил Волослав.
– Ну не скоро? – уточнил школьник.
– Не скоро. – кивнул Волослав и завёл машину.
Наставник посмотрел на дорогу, потом снова на подростка. Уставился как-то странно. Он всматривался в Кирилла, будто видит его впервые. В бесцветных глазах угадывались удивление, тревога и замешательство. Волослав снова уставился на дорогу, однако взгляд был отрешённый. Он что-то обдумывал. Спустя пугающую паузу, он вздохнул и уже спокойным голосом сказал:
– Кир.
– Вы объясните мне, что происходит?
Суде по всему, свойственное подростку терпение взяло выходной.
– Объясню. – кивнул Волослав, но объяснения не последовало.
– Что происходит? Что это было?
– Это уже не важно.
– А что важно?
– Защитить тебя. – не смущаясь ответил Волослав. – Подними голову, будет больно.
ГЛАВА XVII: КРАСИВЫЙ ПЁСИК
Когда медсестра выбежала из хирургической операционной Марго мигом прошмыгнула в открытую дверь. Всё было готово к операции. Вот-вот придёт врач.
На операционном столе лежал Гердон. Он едва дышал. Дыры в лёгких вот-вот убили бы его. Над ним стояла пожилая медсестра и прокалывала ему вену, чтобы внутривенно поставить капельницу.
– Вам сюда нельзя... – воскликнула медсестра, но вдруг забыла, что она хотела сказать.
Это действовали духи Марго. Видимо в этот раз ведьма переборщила. Медсестра моментально забыла, что она медсестра, за одно и то, что она пожилая. Но женщина не волновала Марго сейчас. Большое чудо, что её сумка не пострадала от разрушения здания. Пока Марго её искала, а Павел скорчившись лежал на земле и вопил от страха Гердона забрала скорая помощь и доставила в реанимацию. Ещё пять минут и уставший хирург исполосовал бы грудь витязя, чтобы зашить повреждённые внутри ткани и убедиться, что артерия не пострадала. Марго вытащила флакон с интересующим её зельем. Она нашарила глазами одноразовый шприц, сорвала с него упаковку и набрала три кубика. Осмотрела капельницу, поняла, как она работает и внутривенно пустила витязю лекарство. После чего, выскочила из операционной.
Спустя несколько минут в операционную зашёл старый хирург с синем костюме. Марго мирно стояла и ждала. Примерно через час врач вышел, а Гердона выкатили и повезли в палату реанимации. За ним в реанимацию закатили другого человека с тяжёлым ранением.
Марго прослезилась, она всё-таки не успела. Лекарство ещё не подействовало. Грудную клетку витязя изрезали вдоль и поперёк. Оставалось только надеяться, что лекарство поможет заживить ткани. Она шмыгнула к нему в палату. Как оказалось, в палате было ещё шесть коек с лежачими пациентами. Витязь весьма болезненно отходил от анестезии. Он бредил вслух. Марго едва различала слова. Он звал мать, отца,
– Да, я тут-тут. – отозвалась Марго и взяла витязя за руку.
– Не... не уходи...
Марго никак не ожидала такого услышать. Она ждала чего-то вроде «я убью тебя, ведьма, голыми руками». Она не знала искренне это было или бессвязный бред, но всё равно зарумянилась. Он бредил ещё несколько часов, а затем уснул. На утро, когда духи выветрились. Разъярённые медсёстры со скандалом выгнали Марго из больницы. Ей ничего не оставалось. Она присела на ближайшей солнышком нагретой лавочке и просидела так около двух часов. Она полностью ушла в свои мысли. Даже если бы ей на лице кто-то нарисовал бы усы маркером, она бы и бровью не повела. В чувство её привел голос Гердона.
– Холодно. – сказал витязь, сидящий рядом.
Трудно было сказать сколько он просидел с ней рядом, прежде чем она вернулась в сознание. Марго впилась пальцами в его потрёпанную и пропитанную кровью рубашку. Она сорвала верхние пуговицы и уставилась на исполосованную грудь витязя. Шрамы были ужасающими. Они уходили глубоко под рубашку. Скорее всего заканчивались на спине. Из грудной клетки торчала трубочка, на которой висела ёмкость с красной жидкостью. Её устанавливают, чтобы из лёгких выходила жидкость.
– Тебя отпустили? – недоверчиво спросила Марго.
– Делали перевязку и очень сильно удивились. – невозмутимо ответил Гергдон. – Это ты сделала?
– Как ты себя чувствуешь? – уклонилась от ответа Марго.
Витязь был молод, но не дурак. Он знал, что он не способен так быстро восстановиться без помощи из вне.
– Спасибо. – сказал он, смотря ведьме в глаза. Это было впервые, он не отводил взгляд, не щурился исподлобья.
– Я решил не смущать людей таким быстрым восстановлением и ушёл. Думаю, они скоро заметят, что меня нет. Нужно идти.
Марго опомнилась. Она поняла, что витязь мёрзнет и попыталась натянуть на него своё уже отнюдь не новое пальто. Оно было всё в пыли и мелких дырках. Плечи Гердона были слишком велики и предательское пальто никак не надевалось.
– А что в пакете? – спросил Гердон, указывая на пакет, лежащий на лавке.
Марго ударила себя по лбу. В пакете лежала куртка витязя, которую она случайно нашла в развалинах рядом со своей сумкой.
Куртка была вся изрезана. Видимо, когда она вытягивала её за рукав из груды бетона коричневая кожа повредилась.
Ничего не спрашивая, витязь попытался натянуть куртку, но самостоятельно не смог. Марго помогла ему, и они вместе покинули больничный городок.
Спустя двадцать минут они прихромали к разрушенному дому, где с ночи суетились спасатели. Они пригнали кран и поднимали монолитные перекрытия. Дядьки с красными от недосыпа глазами вытаскивали из-под завалов взрослых людей, детей, стариков. Все, кто жил в этом доме пострадали. Машина скорой помощи бесперебойно забирала выживших.
Гердон с интересом осмотрел место битвы. От удара Марго асфальт вскипел, его сорвало и разбросало по сторонам, от автомобилей остался лишь оплавленный металл. Вдоль дороги виднелись глубокие трещины. Неподалёку от оградительной ленты на клумбе сидел Павел. Он уселся на щите Гердона. Рядом с ним всё было в окурках. Под рукой священника валялись пара пустых бутылках из-под алкоголя. Он сидел, уперевшись спиной на дерево и тупо улыбался. Рядом сидел Зюк и подавал ему очередную бутылку с алкоголем.