Расколотая цивилизация
Шрифт:
– ------------------------------
ставляла около 11,8 процента мирового показателя[420]. Разрыв в темпах роста ВНП и торговых трансакций, составлявший для мира в целом на протяжении 1959-1994 годов около 300 процентов, для США не превосходил 200 процентов[421]. Эта картина становится особенно яркой, если представить себе, что в середине 70-х годов отношение экспорта к ВНП оставалось в Соединенных Штатах в пять раз более низким, чем в странах Европейского Сообщества[422], а в середине 90-х -- втрое меньшим, нежели в Великобритании сто пятьдесят лет тому назад, в середине 40-х годов XIX века[423]! Характерно, что ориентация США на торговлю с развитыми странами столь велика, что "в 1990 году средняя заработная плата промышленных рабочих в странах -- торговых партнерах США (рассчитанная по совокупному объему двусторонней торговли) составляла 88 процентов от уровня США" [424], хотя последний, как известно, является одним из наиболее
– ----------------------------
[420] - См.: Krueger A.0. Threats to 21st Century Growth: The Challenge of the International Trading System // Landau R., Taylor Т., Wright G. (Eds.) The Mosaic of Economic Growth. P. 204.
[421] - См.: Burtless G., Lawrence R.Z., Litan R.E., Shapiro R.J. Globaphobia. P. 22.
[422] - Подробнее см.: Rodrik D. Has Globalization Gone Too Far? Wash., 1997. P. 7.
[423] - См.: Krugman P. Peddling Prosperity. Economic Sense and Nonsense in the Age of Diminishing Expectations. P. 258.
[424] - Krugman P. Pop Internationalism. P. 47.
[425] - Фактор влияния масштабов национальной экономики на объем экспортно-импортных операций достаточно очевиден; так, например, отношение объема экспорта и импорта к ВНП Люксембурга (не специализирующегося на реэкспортных операциях, подобно Гонконгу или Сингапуру) превосходит сегодня американский показатель почти в 8 раз (см.: Scott A.J. Regional Motors of the Global Economy // Halal W.E., Taylor K.B. (Eds.) Twenty-First Century Economics. P. 81).
[426] - См.: Krugman P. Peddling Prosperity. P. 258.
[427] - См.: Judy R. W, D'Amico C. Workforce 2000. P. 26-27.
– --------------------------------
соотвегствующие цифры составляли 70 процентов для "Моторолы", 67 -- для "Жиллетт" и 64 -- для "Диджитэл эквипмент" [428]. И, наконец, в-четвертых, американский импорт в значительной его части может считаться таковым весьма условно: согласно последним статистическим данным, более трети импортируемых Соединенными Штатами продуктов и услуг производится зарубежными отделениями американских же транснациональных корпораций[429].
Совершенно иная на первый взгляд ситуация имеет место в Европе. Единый рынок ЕС прочно удерживает лидерство в международной торговле как товарами, так и услугами. Суммарный товарооборот европейских стран составлял в 1994 году 39,8 процента мирового экспорта и 38,9 процента импорта, что радикально превосходило долю США (11,9 и 16,3 процента соответственно) и Японии (9,2 и 6,5 процента) [430]. Открытость европейских экономик (отношение среднего арифметического от объемов экспорта и импорта к ВНП), достигающая 23 процентов[431], почти в три раза превосходит американский показатель. Между тем именно на примере ЕС лучше всего видна тенденция к "замыканию" рынков, о которой говорилось выше. Хотя европейские нации имеют наиболее сильно ориентированные на экспорт производства (например, Германия экспортирует до 40 процентов выпускаемой электроники, оптики и точных инструментов и до 50 процентов продукции химической промышленности и автомобилестроения[432]), большая часть торговых операций осуществляется в рамках границ Союза. Так, если в 1958 году 36 процентов всего объема торговли ограничивалось рамками ЕС, то в 1992 году эта цифра выросла до 60 процентов[433] (в торговле материальными благами -до 66 процентов[434]). С учетом же торговли стран-членов ЕС с другими развитыми европейскими странами, не входящими в Союз (в частности, Норвегией, Швецией, Швейцарией), доля внутриевропейской торговли составит около 74 процентов (для сравнения отметим, что доля торговли США со всеми американскими странами составляет 33 процента, Японии со странами Азии -- 30 процентов[435], а стран,
– ----------------------------
[428] - См. Ashkenas R., Ulrich D., Jick Т., Kerr St. The Boundaryless Organization.
P. 268.
[429] - См.: Elias D. Dow 40,000. Strategies for Profiting from the Greatest Bull Market in History. N.Y., 1999. P. 88.
[430] - См. Dent Ch.M. The European Economy. P. 169.
[431] - См. Jovanovic M.N. European Economic Integration. Limits and Prospects. L.-N.Y., 1997. P.243.
[432] -
[433] - См. Jovanovic M.N. European Economic Integration. P. 247.
[434] - См. World Economic Outlook. October 1997. P. 51.
[435] - См. Hirst P., Thompson G. Globalization in Question. P. 125.
– ------------------------------
входящих в АСЕАН, друг с другом -- не более 20 процентов [436]). В результате оказывается, что доля европейских товаров и услуг, направляемая на экспорт за пределы ЕС, фактически совпадает с соответствующими показателями США и Японии [437].
Более того. Именно на примере Европейского сообщества можно видеть, в какой степени торговля развитых стран ограничена подобными же партнерами. Согласно британской статистике, в 1997 году только 15 процентов импортируемых товаров поступало из-за пределов стран-членов ОЭСР, а направлялось туда 13,9 процента всего объема экспорт [438]. Аналогичные показатели характерны и для других стран Сообщества. На протяжении последних двадцати лет доля развивающихся стран в европейских экспортно-импортных операциях устойчиво снижалась; их суммарный объем в 1994 году (за исключением Китая) составил величину, не превышающую объема торговли со Швейцарией. Особенно резко снизилась доля стран, поставляющих сырьевые ресурсы, в частности государств-членов ОПЕК (с 27,9 процента импорта в 1975 году и 20,7 процента экспорта в 1982 году до, соответственно, 7,5 и 6,9 процента в 1994-м [439]). Весьма характерна в этой связи статистика торговли между ЕС и африканскими странами: несмотря на установленный режим преференций, доля стран-участниц Ломейских конвенций (Lome Conventions) в импорте ЕС снизилась с 8,5 процента в 1974 году до 4 процентов в 1989-м [440]. Таким образом, никакие искусственные меры, диктуемые в первую очередь политической целесообразностью, не могут сегодня обеспечить рост товарооборота между развитыми странами и наиболее бедными государствами мира. Примеры и статистические данные можно приводить и далее, но и в этом объеме они ясно показывают, что тенденция к ограничению круга торговых партнеров развитых стран в последние десятилетия отнюдь не ослабевала. Важным аспектом этой проблемы, на котором мы также остановимся впоследствии, является растущее в западном мире понимание относительной бесперспективности рынков развивающихся стран. Так, если подразделения американских транснациональных корпораций, действующие в Юго-Восточной Азии, в период их проникновения туда в 60-е годы рассчитывали найти емкий рынок своей продукции, то сегодня
– ------------------------------
[436] - См.: Jovanovic M.N. European Economic Integration. P. 247.
[437] - См.: World Economic Outlook. October 1997. P. 54.
[438] - См.: Adams Ch. Caution Tempers Exporter's Enthusiasm for Cut // Financial Times. 1998. October 10-11. P. 5.
[439] - См.: Dent Ch.M. The European Economy. P. 173.
[440] - См.: Grilli E.R. The European Community and the Developing Countries. Cambridge, 1993. P. 162-163.
– ------------------------------
иллюзии рассеялись: в 1966 году 75 процентов производимых ими товаров продавалось в самой ЮВА и лишь 7 процентов реэкспортировалось обратно в США; в 1988 году эти показатели составили 23 и 46 процентов[441]. Европейские компании демонстрируют ту же динамику, хотя и используют свои производственные мощности в развивающихся странах в первую очередь для реэкспорта в третьи государства (в частности, в Соединенные Штаты).
Однако международная торговля вряд ли может быть признана главным показателем глобализации современного хозяйства. Гораздо более важным, на наш взгляд, ее аспектом является международная инвестиционная активность, и здесь мы находим еще более впечатляющую картину закрытости постэкономического мира. Рассмотрим ее на примере США.
Прямые инвестиции в виде основания новых компаний или приобретения уже имеющихся стали в послевоенные годы одной из наиболее быстро развивающихся форм международного бизнеса, уступающей по темпам развития только финансовым операциям. В 80-е годы объем прямых иностранных инвестиций рос примерно на 20 процентов в год, что в четыре раза превышало темпы развития международной торговли; в начале 90-х объем производства товаров и услуг предприятиями, принадлежащими иностранным владельцам, составил 4,4 триллиона долл., превысив тем самым мировой торговый оборот, оценивавшийся в 3,8 триллиона долл. [442] При этом США оставались одним из крупнейших международых инвесторов: во второй половине 80-х годов американские компании увеличили вложения в акции иностранных предприятий более чем в пять раз[443], а в начале 90-х годов "принадлежащие американским владельцам компании осуществили продаж на зарубежных рынках на сумму свыше 1 триллиона долл., что примерно в четыре раза больше всего объема экспорта произведенных в США товаров и в 7-8 раз превышает размер недавнего дефицита торгового баланса США" [444].