Расколотая цивилизация
Шрифт:
– ------------------------
[481] - См.: Financial Times. 1999. January 12. Р. 35.
[482] - См.: Statistical Abstract of the United States 1995. P. 451.
[483] - Baudrillard J. The Transparency of Evil. P. 26.
– ------------------------
капитале, значение которых растет и будет расти. При таком допущении оказывается, что в ходе постэкономической трансформации в пределах развитых стран сосредоточивается гораздо более мощный хозяйственный потенциал, чем это предполагается в большинстве случаев.
Завершая рассмотрение процессов, определяющих относительную обособленность постэкономического мира, нам осталось коснуться проблемы движения людских потоков. Если сравнивать интенсивность миграции с активностью финансовых операций, бросается в глаза, что движения широких масс людей в рамках постиндустриального мира не наблюдается. Безусловно, коммуникации и транспорт становятся более совершенными, а туризм остается одной из наиболее быстрорастущих
Если в первой половине XX века и даже в первые послевоенные десятилетия значительная часть граждан, прибывавших в США (из Европы) или в западноевропейские страны (из государств Восточного блока), могла быть отнесена к высококвалифицированным работникам, то сегодня постэкономический мир вынужден защищаться от иммигрантов из бедных стран, движимых чисто экономическими соображениями и не обладающих навыками квалифицированного труда. В 50-е годы 68 процентов легальных иммигрантов, прибывавших в США, происходили из Европы или Канады и принадлежали к среднему классу; в 70-е и 80-е
– ----------------------
[484] - Waters M. Globalization. L.
– N.Y., 1995. Р. 93, 90.
[485] - См.: McRae H. The World in 2020. Р. 271.
[486] - См.: Sassen S. Globalization and Its Discontents. N.Y., 1998. P. 35.
– ----------------------
более 83 процентов их общего числа были азиатского или латиноамериканского происхождения и, как правило, не имели достаточного образования. С 1960 по 1982 год поток легальных иммигрантов из Азии вырос с 25 до 313 тыс. человек в год; аналогичные цифры для граждан стран Латинской Америки и Карибского бассейна составляли в первой половине 80-х годов 368 тыс. и 445 тыс. человек в год соответственно[487]. К концу 80-х годов десятью странами, обеспечивающими наибольший поток переселенцев в США, были Мексика, Филиппины, Корея, Куба, Индия, Китай, Доминиканская Республика, Вьетнам, Ямайка и Гаити[488]. В результате с 1980 по 1995 год приток низкоквалифицированных иммигрантов в США на 20 процентов повысил предложение на рынке труда среди лиц, не имеющих законченного школьного образования; уровень же образованности у легальных иммигрантов в 1995 году был в четыре раза ниже, чем у среднего американца[489]. Так, среди переселенцев из Гаити, Доминиканской Республики, Гватемалы, Сальвадора и Мексики, количество которых в начале 90-х превышало 3,5 млн. человек, доля лиц с высшим образованием не превышала 3,5-7,5 процента, тогда как, например, у выходцев из Советского Союза она составляла более 27 процентов[490]. С учетом масштабов иммиграции из стран "третьего" и даже "четвертого" мира, нет ничего удивительного в том, что в 1996 году за чертой бедности жили 22 процента иммигрантов, в то время как для родившихся в США граждан этот показатель не превышал 12,9 процента[491]. Между тем в США существует продолжительная традиция пополнения нации за счет иммигрантов, и повышение их доли в рабочей силе до 9,7 процента к 1995 году зачастую рассматривается как положительный фактор[492]; при этом не нужно забывать, что около 15 процентов легальных иммигрантов составляют высококвалифицированные специалисты, в первую очередь из стран Азии и Восточной Европы. Достаточно сказать, что в конце 80-х -- начале 90-х годов из Сингапура уезжало (преимущественно в США) около 1 процента населения, в основном высококвалифицированного[493], а среди китайских студентов, поступивших в амери
– ------------------------
[487] - См.: Sassen S. Globalization and Its Discontents. P. 35.
[488] - См.: Lind M. The Next American Nation. The New Nationalism and the Fourth American Revolution. N.Y., 1995. P. 132-133.
[489] - См.: Burtless G., Lawrence R.Z., Litan R.E., Shapiro R.J. Globaphobia. P. 86-87.
[490] - См.: Fortes A., Rumbaut R.G. Immigrant America: A Portrait, 2nd ed. Berkeley (Ca.)- L" 1996. P. 59.
[491] - См.: Samuelson R.J. The Good Life and Its Discontents. The American Dream in the Age of Entitlement 1945-1995. N.Y., 1997. P. 283.
[492] - См.: Dent H.S., Jr. The Roaring 2000s. P. 34; Judy R.W., D'Amico C. Workforce 2000. P. 98.
[493] -
– --------------------------
канские вузы, доля возвращающихся по окончании учебы на родину не превышает 10 процентов[494]. Однако даже несмотря на эти обстоятельства, американские законодатели начинают все строже подходить к иммиграционным вопросам, ограничивая приток иностранцев в страну.
Аналогичные тенденции, причем гораздо более явно выраженные, прослеживаются в странах ЕС. В середине 90-х годов значительное число переселенцев из стран-членов ЕС проживало лишь в Германии (1,7 млн. чел.) и Франции (1,3 млн. чел.) [495]; при этом общее количество иностранных рабочих, прибывших в Сообщество из-за его пределов, составляло более 10 млн. человек, или около 11 процентов рабочей силы[496], что в целом соответствовало доле безработных в населении ведущих стран Европы. Следует заметить, что в европейских странах возникают крупные сообщества выходцев из-за рубежа; не говоря о традиционно многонациональной Великобритании, сегодня в Германии проживают до 80 процентов всех живущих в Европе турок и 76 процентов выходцев из Югославии, во Франции -- 86 процентов тунисцев, 61 процент марокканцев и столько же алжирцев[497]. Список может быть продолжен. Как правило, иммигранты в европейских странах пополняют низшие классы общества[498] и создают жесткую конкуренцию местным работникам; согласно статистическим данным, на протяжении последних двадцати лет средние заработки легальных иммигрантов в Европе составляли от 55 до 70 процентов доходов европейцев, выполнявших аналогичные виды работ[499]. При этом уровень безработицы среди легальных иммигрантов во Франции в два, а в Нидерландах и Германии -- в три раза выше, нежели среди родившихся в этих странах граждан[500]. Поэтому понятно напряженное отношение европейцев к выходцам из других стран: согласно последним опросам общественного мнения, среди европейской молодежи, наиболее подверженной безработице, негативное отношение к иммигрантам разделяют от 27,3 процента французов до до 39,6 процента немцев и 41 процента бельгийцев[501]. На наш взгляд, ближайшие десятилетия станут для США и ЕС периодом жестких ограничений использования иностранной рабочей силы, , хотя, как отмечает П.Дракер, в условиях современной интернаци
– ----------------------------
[494] - См. French P., Crabbe M. One Billion Shoppers. Accessing Asia's Consuming Passions and Fast-Moving Markets -- After the Meltdown. L., 1998. P. 109.
[495] - CM. Jovanovic M.N. European Economic Integration. P. 338.
[496] - См. Morgan G. Images of Organization. P. 313.
[497] - См. Sassen S. Losing Control? P. 81.
[498] - Подробнее см.: Galbraith J.K. The Culture of Contentment. P. 34-37.
[499] - См. Pierson Ch. Beyond the Welfare State? P. 87-88.
[500] - См. The Economist. 1997. April 5. P. 30.
[501] - См. Newsweek. Special Issue. November 1998 February 1999. P. 76.
– ----------------------------
онализации экономических и политических процессов "попытки предотвратить иммиграцию весьма похожи [по своей эффективности] на попытки отменить закон всемирного тяготения" [502]. Об этом свидетельствуют тенденции, вполне отчетливо наметившиеся с начала 90-х годов[503]; так, в Германии в 1992 году были удовлетворены ходатайства лишь 4 процентов лиц, просивших политического убежища, хотя в 1985 году таковых было 29 процентов; общее же количество подобных заявлений в первой половине 90-х сократилось в некоторых европейских странах в четыре раза[504]. Таким образом, противоположная направленность тенденций в движении инвестиционных и людских потоков между развитыми и развивающимися странами представляется фактом совершенно очевидным.
* * *
В своей последней книге Зб.Бжезинский, касаясь современного положения США, пишет: "Америка занимает главенствующие позиции в четырех основных областях, в решающей степени определяющих мировое господство: ее вооруженные силы не имеют себе равных, в области экономики она по-прежнему является движущей силой, которая тянет за собой остальной мир..; в технологическом плане ей принадлежит ведущая роль на всех передовых направлениях развития науки и техники; ее культура, несмотря на некоторую примитивность, обладает удивительной привлекательностью...
– - все это наделяет Соединенные Штаты таким политическим влиянием, с которым не может соперничать никакое другое государство. Именно благодаря сочетанию этих четырех составляющих Америка является мировой сверхдержавой в полном смысле этого слова" [505]. В целом с ним соглашаясь, мы хотели бы отметить, что приведенные в цитате слова с большим основанием могли бы быть отнесены ко всему постэкономическому миру, который в ближайшие десятилетия вынужден будет сплотиться и стать той единственной глобальной супермощью, которой суждено определять характер общественных движений на планете в XXI веке. Процессы, развертывающиеся в современной хозяйственной и социальной жизни и традиционно называемые в последние годы