Расколотый рыцарь

Перри Девни

Шеннон тоже была такой. Она не пыталась открыть застрявшую банку с соусом для спагетти. Она просто протягивала ее с улыбкой.

Но не Женевьева. На прошлой неделе она билась с банкой маринованных огурцов в течение десяти минут, прежде чем смотреть на это стало слишком больно, и я забрал у нее банку, открыв ее с хлопком.

Сказала ли она спасибо? Нет. Она нахмурилась и сказала, что уже почти все сделала.

Женевьева была самодостаточной женщиной, не нуждающейся в доверенном лице или компаньоне. Я подозревал, что это было

что-то новое после смерти ее матери. Амина подвела ее, причем очень сильно. Возможно, Женевьева укрывала себя, чтобы избежать боли в будущем. А может, она доказывала себе, что может стоять на ногах. Что она может пережить это.

Какова бы ни была причина, жить с ней было сложно.

Не в плохом смысле. Просто привычка.

Но если говорить о соседях по комнате, то она была лучшей из всех, что у меня когда-либо были — если считать сокамерников соседями по комнате. Жить с Женевьевой было легче, чем с мамой.

Мама слишком много беспокоилась. Она слишком сильно меня жалела.

Средства для ванны Женевьевы загромождали душ. На раковине всегда были остатки косметики, а на полу — пряди ее волос. Но я бы предпочел эту грязную ванную комнату сокамернику, который храпел или бил меня, пока я спал, без всякой причины, кроме той, что он мог.

— Готова. — Она вышла из ванной уже не в пижамных штанах, а в шортах и простой серой майке. Она надела шлепанцы и взяла свою сумочку.

Мой взгляд остановился на ее длинных ногах, и я проглотил стон. Мы живем вместе уже несколько недель. Разве не должно было стать легче? Когда же она перестанет быть той красивой женщиной, обнаженной в моем душе, и начнет быть просто…Женевьевой? Моей соседкой по комнате, которая носит мою фамилию?

Поцелуи каждое утро перед работой не помогали. Я перестал считать, потому что чем выше поднималось число, тем больше я расстраивался из-за того, что каждый поцелуй был более мучительным, чем предыдущий.

Каждое утро мне приходилось бороться с собственным чертовым языком, чтобы не попробовать ее нижнюю губу. Как и сегодня, мне приходилось отводить взгляд от ее ног.

— Что ты хочешь поесть? — спросила она.

Я тяжело сглотнул. — Тебе подойдет сэндвич?

— А гастроном в продуктовом магазине подойдет? Мне нужно еще кое-что купить.

— Я не против. — Я придержал для нее дверь, и пока мы спускались по лестнице, я достал из кармана ключи от байка. — Веди.

— Ты не собираешься ехать со мной?

— Нет.

Она моргнула. — Почему?

Призраки. Но это было не то, что у меня хватало смелости объяснить. — Я хочу обкатать мотоцикл до приезда Лео, чтобы убедиться, что все настройки сделаны, — солгал я.

— О. Мне поехать с тобой?

Я покачал головой. — Для продуктов места нет.

К тому же, я не ездил с другими людьми. Я не ездил уже шесть лет. Я точно не возил других людей, даже маму. Если мы с мамой отправлялись в поездку, чтобы навестить Кейна в Ларк Коув, мы брали две машины, даже если это была пятичасовая поездка.

Единственным исключением был день, когда я отвез Женевьеву с горы. Это был единственный раз, когда другой человек ехал со мной на мотоцикле, потому что другого выбора не было.

— Ладно, — пробормотала она, доставая ключи из сумочки.

Я следовал за ее машиной, пока она петляла по городу, и припарковался рядом с ней у магазина. Мы вошли в магазин, не разговаривая и определенно не прикасаясь друг к другу. Мы стояли на расстоянии фута друг от друга в гастрономе, оба оценивая варианты готовых сэндвичей и салатов.

Моя настойчивая просьба ехать отдельно не улучшила настроение Женевьевы, но с ворчливой женой я мог справиться.

А вот с мертвой — нет.

— О, привет, ребята.

Мы оба обернулись на голос Брайс. Я шагнул к Женевьеве, мгновенно сократив расстояние между нами. Она скользнула рукой мне за спину. Мы довели это движение до совершенства — прижались друг к другу так, что казалось, будто мы молодожены.

— Привет. — Женевьева улыбнулась.

Я посмотрел мимо Брайс. Дэш не позволил бы ей прийти сюда одной, не так ли? — Где Дэш?

— Он заблудился в проходе с мороженым. Я пришла купить немного овощей, чтобы уравновесить нас. А вы чем занимаетесь?

— Собираю ланч, — сказала Женевьева. — Потом Лео придет красить байк Исайи. Мы собирались посмотреть.

— Звучит заманчиво. Какого цвета?

— Наверное, черный.

— Ах. — Брайс кивнула. — Я должна была ожидать черный.

Все мотоциклы в магазине были черными. На некоторых было пламя по бокам. На других были слова. На самом деле мотоцыкл Лео был глубокого, мерцающего бронзового цвета с золотой полосой, но, если не подходить близко, он казался черным.

Брайс заправила прядь волос за ухо, и ее кольца заиграли на свету. — Ребята, не хотите ли вы прийти к нам на ужин в следующие выходные? Мы будем рады видеть вас у нас в гостях.

— Э-э… — Женевьева вздрогнула. Или, может быть, это был я. — Я не знаю, хорошая ли это идея. Мы с Дэшем не совсем…дружны.

Они также не разговаривали. Дэш обращался к Женевьеве только в случае крайней необходимости.

Женевьева притворилась, что ее это не беспокоит, но я видел, как обида промелькнула в ее глазах, когда он отмахнулся от нее.

— Он будет вести себя наилучшим образом, — пообещала Брайс. — И я думаю, ему будет полезно познакомиться с тобой поближе. Он увидит, что ты замечательная, а он ведет себя как мудак.

Женщина не ошиблась ни в одном из этих пунктов.

— Ты уверена? — спросила Женевьева.

— Уверена. Пожалуйста? Я бы хотела принять вас, ребята, до того, как у меня родится ребенок, и я буду поглощена материнством.

До этого оставалось еще несколько месяцев, но Брайс не собиралась уходить из этого магазина, получив ответ нет.