Расколотый рыцарь
Шрифт:
— Я был моложе ее, — продолжал он. — Она смотрела на меня, а я убегал и прятался. Мне потребовались недели, чтобы набраться смелости и представиться. Я не мог говорить, а когда смог. Я произнес свое имя так тихо, что она уловила только мое второе имя. Но она рассмеялась и с тех пор называла меня только Ли.
Маркус смотрел на темную улицу, на его лице было выражение любви и тоски. Его жена, предположительно, была внутри, а он тосковал по моей матери.
Даже в смерти.
Знал ли отец о чувствах Маркуса к маме? Вероятно, нет. Дрейвен
— Я потерял ее на долгие годы. Она закончила университет и уехала. Мы отдалились друг от друга. Я поступил в полицейскую академию и вернулся домой, чтобы работать в полиции. Я женился и завел детей. Я думал о ней время от времени, интересовался, чем она занимается. Но я оставил ее там, в своей памяти. А потом… она была там.
— Где? В Клифтон Фордж? — Я думала, что она не возвращалась до того дня, когда пришла рассказать Дрейвену обо мне.
— У меня были занятия в Бозмане. Я пошел поужинать со знакомыми полицейскими, а она была одна в моем любимом ресторане.
И именно тогда они, видимо, воссоединились и начали роман.
— Я уходил от жены, — прошептал он.
Они все так говорили, не так ли? Я сдержала смешок. Хотя какая-то часть меня подозревала, что Маркус оставил бы свою жену ради мамы.
— Она не сказала мне, что едет сюда. Я бы не знал, если бы не увидел ее машину и не проследил за ней до мотеля. — Он сухо рассмеялся. — Я думал, она приехала, чтобы сделать мне сюрприз. Мы всегда встречались в Бозмане, и я подумал, что она хочет меня увидеть, поэтому приехала в город. Но нет. Она приехала не ради меня. Она была здесь ради Дрейвена.
Он произнес имя отца, губы снова скривились. Даже с усами нельзя было не заметить отвращения на его лице.
— Она трахалась с ним.
Я вздрогнула от его ледяного тона.
— Она трахалась с ним, — повторил он, устремив свой взгляд на меня. — У нее был я, и она выбрала его. Она всегда выбирала его.
— Так ты убил ее?
Скажи, да. Признай это.
— Он убил ее. Ему следовало держаться от нее подальше. Если бы он держался от нее подальше, она была бы жива. Я бы сделал ее счастливой.
Может, это и правда, но мы никогда не узнаем. — Ты подставил его. Все, что ты делал, указывало на Воинов. Почему?
— Это не моя забота, если кучка головорезов-байкеров решила убить друг друга.
— Дай угадаю, у тебя был старый бронежилет "Воинов". Начальник полиции мог взять его из ящика для улик, и никто не заметил. Может быть, ты хранил его годами, ожидая возможности добраться до Дрейвена. И вот он выпал. Ты проник в клуб и украл нож Дрейвена. Затем ты вернулся в мотель и ждал, пока он уедет. Думаю, тебе повезло, что на нем были его отпечатки. Хотя, наверное, ты бы просто подделал их, если бы их не было, да?
Он не подтвердил и не опроверг это. Даже ссутулившись в своих качелях на крыльце, шеф был осторожен в своих признаниях.
— Тебе понравилось?
— Что понравилось? — пробормотал
— Наносить ей удары.
— Я не знаю, о чем ты говоришь.
— Она знала, что это был ты? Или ты спрятал свое лицо, как трус?
— Я не трус. — Он вскочил с сиденья, отбросив меня на три фута назад. — Я не тот, кто убил себя, чтобы избежать тюремного заключения.
Я сглотнула, не позволяя себе струсить под его огромным ростом. Он был зол — нет, в ярости. Неужели это та ярость, которую мама видела на смертном одре? Он потерял ее тогда. Может быть, он потеряет ее сейчас. Может быть, это было то эмоциональное отверстие, которое мне было нужно, чтобы добиться от него чего-то, чего угодно.
Я пошла на это.
— Ты похитил меня, потому что знал, что я узнаю, что ты Ли.
Его голос упал. — Как ты и сказала, я должен был убить тебя и этого гребаного репортера, когда у меня был шанс.
Боже, я надеялась, что микрофон уловил это. Это не было признанием в убийстве, но похищение и попытка убийства были близки к этому. — Да, ты должен был. Но ты этого не сделал.
И если бы он не привел меня поговорить об ожерелье, я бы никогда не подумал о нем как о Ли. Подбросил ли он это ожерелье в хижину? Или он хранил его здесь все это время?
— Ты хотел, чтобы Дэш убил меня. Почему? — Этот вопрос был главным за весь год.
— Он сын Дрейвена.
Это был весь ответ, который он дал.
Означало ли это, что он возложил бы вину за мое убийство и на Дэша? Возможно. Он бы арестовал Дэша за мое убийство. Он бы украл сына Дрейвена. Он бы сделал так, чтобы сын Дрейвена убил его дочь.
Но это не сработало, не так ли? Поэтому он нашел это ожерелье, получив, наконец, повод привести меня сюда, когда мамину фотографию напечатали в газете. Он уже год знал, что я была в той хижине. Он терпеливо ждал, чтобы посадить меня за убийство и заставить замолчать навсегда.
Маркус горько переживал смерть Дрейвена. Такер украл его месть. Я боролась с желанием рассмеяться ему в лицо.
— Как ты узнал, что я приеду в город, чтобы увидеть могилу мамы? Единственным человеком, которому я рассказала об этом, была Брайс. — Ты следил за записями по моей кредитной карте или что-то в этом роде? Ты видел, что я заказала билет в Бозман?
Он неопределенно пожал плечами.
Это означало да.
— Ты бы стал преследовать меня в Колорадо?
И снова никакого ответа. Это тоже означало да.
Маркус не знал, что мама рассказала мне о нем. Жил ли он этот год в страхе? Я надеялась, что да. Я надеялась, что он оглядывался через плечо и спал с одним открытым глазом, боясь утра. Потому что именно так мы жили весь прошлый год.
Кроме ожерелья, какие еще вещи он взял из маминого дома? Была ли где-то святыня из ее драгоценных вещей, которые он украл?
— Как ты узнал, что я дочь Дрейвена? До всех остальных, я имею в виду.