Расколовшаяся Луна
Шрифт:
Только моё дыхание. Никакого другого. Никакого другого? Но ...
– Пауль!
– Я трясла, гладила, целовала и била его, но его грудь оставалась молчаливой и неподвижной. Кровь из моего правого глаза текла по моей щеке и капала на его светлую кожу.
– Пауль, дыши! Ты должен дышать! Тильман! Джианна! Просыпайтесь! Пожалуйста, просыпайтесь! Быстрее!
– Плача, я побежала к ним и начала пинать обеими ногами, пока те не пришли в себя.
– Пауль умирает! Сделайте что-нибудь!
– Боже, Эли, как ты выглядишь?
– пробормотал Тильман, пока наконец не понял, что я говорила. Джианна сообразила быстрее
– Делай искусственное дыхание!
– закричала я.
– Ты поцеловала его, так что сможешь, пожалуй, и искусственное дыхание сделать!
– Да, только сначала следует, вероятно, привести в движение его сердечную мышцу!
– огрызнулась она.
– И то и другое одновременно не получится!
– Где твоя сумка?
– спросил Тильман её с вынужденным спокойствием.
– Для чего сумка?
– закричала она в отчаянии.
– У кого есть перцовый баллончик, у того и электрический шокер найдётся, - ответил он раздражённо. – И, может быть, он нам сейчас понадобится! Почему, собственно, ты ничего не делаешь, Эли?
– Он оттолкнул меня в сторону, чтобы выбежать в коридор и перерыть гардеробную. Сумки и шарфы попадали на пол.
– Чёрная кожаная сумка, в переднем кармане, - закричала Джианна. – Да, Эли, почему нет? Почему ты стоишь здесь, как масляный идол?
– Она склонилась над Паулем и начала ритмично задувать воздух в его широко открытый рот. Хорошо, что она ничего не знала о чешуйницах.
– И почему мы, собственно, не вызовем скорую помощь?
– добавила она, пыхтя.
– Потому что она не сможет до нас доехать, - сказала я тихо, но очень уверенно.
– Она бы попала в аварию. Поверь мне. И я потому ничего не делаю, что ожидаю моего выхода.
– Так оно и было. Это было не всё. Ещё ничего не закончилось. Это было только вступление. И вот он уже достиг меня, чистый и бархатистый. Угрожающе безоговорочный приказ.
– Иди ко мне.
Как сквозь туман, я смотрела на то, как Тильман приставил Паулю к груди электрический шокер и коротко нажал. Кровать затряслась, когда торс Пауля поднялся вверх и снова обмяк. Я ничего при этом не чувствовала. Совсем ничего. Джианна с перекошенным лицом повернулась ко мне.
– Что случилось, Эли? Помоги нам, наконец!
– Нет. Мне нужно к Колину. Он меня зовёт.
– Продолжай, - накинулся Тильман на Джианну.
– Я думаю, он только что дышал. Его сердце должно снова начать биться!
– Потом он спрыгнул с кровати, схватил меня за шиворот и бросил о стену.
– Что ты такое говоришь? Что за выход?
– Он меня зовёт. Я должна идти к нему. Сейчас же. Это важно. Так должно быть.
– Я начала дрожать, но мои слова звучали ясно и разумно, хотя я точно знала, что они такими не были.
– Кто тебя позвал? Кто?
– Мой сэнсэй, - механически ответила я.
– Колин. Он зовёт меня, чтобы умереть.
– Тильман резко отпустил меня. Короткое сияние вспыхнуло в его глазах. Я встала и поправила футболку, как всегда делала во время тренировки с верхней частью моего кимоно. Я опустила веки, сжав руки в кулаки. Сосредоточилась. Без боя он не получит меня.
– Тогда иди, - прошептал Тильман.
– Я не хочу умирать. Ещё пока нет. Я действительно не хочу. Но я...
– Я знаю. Ты должна. Ты должна идти.
– Он отступил на шаг назад, как будто хотел освободить мне дорогу. – Иди, Эли!
– Нет! Элиза, нет! Останься здесь! Ради всего святого, Элиза!
– пронёсся резко голос Джианны через квартиру, но я уже мчалась по коридору и бросилась беззвучно, как призрак, по лестнице вниз. Я точно видела мой путь перед собой. От Старого Вандрам до Динеррайэ, потом по мосту через канал. Там она заберёт меня. Смерть.
Глава 55.
Сражение на воде
Только когда туман стал таким непроницаемым, что я почти не могла видеть свою руку перед глазами, такое для меня чуждое спокойствие исчезло, чтобы освободить место для доселе неизведанного страха. Это был страх смерти - а именно: абсолютно обоснованный страх смерти. Не какое-то там абстрактное чувство, а уверенность. Я умру.
Я должна была развернуться и вдоль кирпичной стены на ощупь вернуться назад, пока не смогу достигнуть дома, в котором жил Пауль, запрыгнуть в лифт, доехать до верха и забаррикадировать дверь всей мебелью, которые смогу найти. Куда-нибудь заползти и закрыться. Самое лучшее - в чулан на кухне. О, я знала, что это был сущий вздор. Того, кто сидел в тесном укрытии, убить было проще простого. Этим он полностью облегчал задачу своему убийце. Я часто подтрунивала над фильмами ужасов, в которых жертвы делали именно так. Но каждый шаг вперёд, в неизвестность, заставлял меня внутренне кричать, потому что уводил от всего знакомого и безопасного - от моей семьи.
Туман постоянно струился, образовывал водовороты и полосы перед моими открытыми глазами Он поглощал любой звук, даже звук моих босых ног на сырой земле. И моего дыхания тоже не было слышно.
Я безудержно плакала, когда направилась к мосту, и покинула улицу, чтобы снова приблизится к воде. Мне не нужно было стараться побороть свои всхлипы. Мне было ясно, что они давно меня отследили. Они в темноте видели, как хищники - и в тумане должны были в состоянии видеть. А если нет, то их инстинкт и жадность приведут меня к ним.
Моё же собственное восприятие, казалось, совсем пропало. Я ничего не видела, не слышала, так же не чувствовала холод под ступнями. Я только надеялась, что это продлиться недолго, и я быстро потеряю сознание - но не так быстро, что не смогу больше посмотреть на Колина. Да, он был Маром, создан для хищения и убийства и он не почувствует сострадания. Францёз тем более. Может быть, для Колина не было существенной разницы в том, посмотрит ли он мне прежде в лицо или нет. Но для меня была разница. Я обладала грандиозным воображением. Оно поможет мне поверить в то, что я его люблю. А он меня. Так мне будет легче, а ему немного сложнее, потому что он мог прочитать мои мысли.
Теперь я достигла середины Динеррайэ над каналом Вандрам. Я встала точно между перилами. Куда был направлен мой затылок, было всё равно, потому что они подойдут с двух сторон и окружат меня.
Колин появился из тумана первым, чтобы приблизиться ко мне с почти сладострастной прогуливающейся походкой. Лучше уж я буду смотреть на него, чем на Францёза, который подкрадывался ко мне сзади, хотя это могло значить, что Францёз вцепится мне в спину и заберёт мою душу. Да, это будет он, кто нанесёт мне поцелуй смерти.