"Раскопанная Библия". Новый взгляд археологии
Шрифт:
Такая же ситуация очевидна и к востоку от Иордана, где странствующие израильтяне были вынуждены принять бой в городе Хешбоне, столице Сигона, аморрейского царя, который попытался препятствовать проходу израильтян через его территорию по пути в Ханаан (Числа, 21:21–25, Втор. 2:24–35, Судей 11:19–21). Раскопки в Телль — Хесбане к югу от Аммана на месте погибшего древнего Хешбона, показали, что в период поздней бронзы там не было города, даже маленькой деревни. И вот еще что. Согласно Библии, когда сыны Израиля двигались по Трансиорданском плато, они встретили вооруженное сопротивление не только в Моаве, но также и от полноценных государств Эдома и Аммона. Однако, мы теперь знаем, что в позднем бронзовом веке Трансиорданское плато было очень малонаселенным. Фактически, большая часть этого региона, включая Эдом, который в библейском повествовании упоминается как государство, управляемое царем, в то время не была даже заселена оседлым населением. Проще говоря, археология показала нам, что в Эдоме не
Теперь картина становится ясной. Места, упомянутые в повествовании об Исходе, являются настоящими. Несколько из них были хорошо известны и, видимо, заселены в гораздо более ранние периоды или более поздние периоды, после основания Иудейского царства, когда впервые текст библейского повествования был изложен в письменной форме. К сожалению для тех, кто ищет исторический Исход, указанные места были незаселенные как раз в то время, когда они, как о них сообщается, сыграли свою роль в событиях блуждания сынов Израиля по пустыне.
Назад в будущее: подсказки 7 века до н. э
Так что же все это нам дает? Можем ли мы сказать, что Исход, странствия по пустыне и, что наиболее важно, ниспослание Закона на Синае не содержат даже зерна истины? Так много исторических и географических элементов из столь многих периодов могли быть встроены в рассказ об Исходе, что трудно остановиться на одном единственном периоде, в котором могло иметь место что-нибудь подобное. В древности существовал вечный цикл миграций в Египет. Был конкретный случай господства гиксосов в дельте в период средней бронзы. Есть наводящие параллели с элементами эпохи Рамсеса, связанные с Египтом, вместе с первым упоминанием Израиля (в Ханаане, а не в Египте). Многие топонимы в книге Исход, такие, как Красное море (на иврите Yam Suph), река Шихор в восточной дельте (Нав. 13:3), и места стоянок израильтян в Пиха — хирот, похоже, имеют египетскую этимологию. Все они связаны с географией Исхода, но они не дают четкого указания, что они принадлежат к определенному периоду в истории Египта.
Историческая неопределенность рассказа об Исходе включает в себя тот факт, что нет никаких упоминаний имени какого-либо конкретного египетского монарха из Нового царства (в то время как более поздние библейские материалы упоминают фараонов по именам, например Сусаким и Нехо). Отождествление Рамсеса II, как фараона Исхода, произошло в результате современного научного предположения, основанного на идентификации географического названия Пи — Рамсес (Исх. 1:11; 12:37). Но есть несколько бесспорных ссылок на седьмой век до н. э. За расплывчатой ссылкой на боязнь израильтян идти прибрежным маршрутом нет никакого упоминания о крепостях египтян на севере Синая или их цитаделей в Ханаане. Библия может отражать реальность Нового Царства, но она может так же хорошо отражать более поздние условия железного века, ближе ко времени, когда повествование об Исходе было записано.
И это именно то, что предложил египтолог Дональд Редфорд. Самые памятные и согласующиеся географические детали рассказа об Исходе исходят из седьмого века до н. э, во времена великой эпохи процветания Иудейского царства — спустя шесть веков после предполагаемых событий Исхода. Редфорд показал, как много деталей в повествовании Исхода можно объяснить в этой ситуации, которая была также последним периодом имперской власти Египта, во время правления Двадцать шестой династии.
Великие цари этой династии, Псамметих I (664–610 гг. до н. э.) и его сын Нехо II (610–595 гг. до н. э.), вполне сознательно лепили из себя гораздо более древних фараонов Египта. Они принимали активное участие в строительных проектах по всей дельте в попытках восстановить утраченную славу своего государства и повысить его экономическую и военную мощь. Псамметих основал свою столицу в Саисе в западной дельте (отсюда и название Саитская династия в качестве альтернативного обозначения двадцать шестой династии). Нехо занимался еще более амбициозным проектом общественных работ в восточной дельте: постройкой канала через Суэцкий перешеек, чтобы связать Средиземное море с Красным морем через восточные притоки Нила. Археологические исследования в восточной дельте выявили учреждение некоторых из этой чрезвычайных мероприятий именно Саитской династией, а также присутствие там большого числа иностранных поселенцев.
Фактически, эпоха Саитской династии дает нам один из лучших исторических примеров этого феномена поселения иностранцев в дельте Нила. В дополнение к греческим торговым колониям, которые возникали там со второй половины 7 века до н. э, многие мигранты из Иудеи находились в дельте в начале 6 века до н. э., образуя большое сообщество (Иеремия 44:1, 46:14). Кроме того, общественные работы, начатые в этот период, хорошо соответствуют деталям Исхода. Хотя место, носящее имя Пифом, упоминается в текстах конца 13 века до н. э., более известный и выдающийся город Пифом был построен в конце 7 века до н. э. Надписи, обнаруженные в Телль — Масхуте в восточной дельте, позволили археологам отождествить это место с Пифомом. Раскопки здесь показали, что, за исключением краткого заселения в средней бронзе, он не был заселен до времен Двадцать шестой династии,
Фон седьмого века до н. э. проявляется также и в некоторых своеобразных египетских именах, упомянутых в рассказе об Иосифе. Все четыре имени — Цафнаф — Панеах (великий визирь фараона), Потифар (царский офицер), Потифера (жрец), и Асенефа (дочь Потифера), хотя иногда используются в более ранних периодах истории Египта, достигают своей наибольшей популярности в седьмом и шестом веках до н. э. Дополнительные, кажущиеся случайными, подробности, кажется, созвучны библейским сюжетам, включая множество конкретных деталей из этого периода: опасение египтян вторжения с востока. Египет никогда не подвергся бы вторжению с этой стороны до нападения Ассирии в седьмом веке. И все же в рассказе об Иосифе драматическое напряжение усиливается, когда он обвиняет своего брата, недавно прибывшего из Ханаана, в шпионстве, который "пришел высмотреть наготу земли сей" (Бытие 42:9). И в рассказе об Исходе фараон опасается, что уходящие израильтяне будут сотрудничать с врагом. Эти драматические штрихи будут иметь смысл только после великого века египетского могущества времен династии Рамсеса, на фоне вторжения в значительно ослабленный Египет ассирийцев, вавилонян, персов в седьмом и шестом веках до н. э.
И наконец, все основные места, которые играют роль в рассказе о скитаниях израильтян, были заселены в седьмом веке, а в некоторых случаях они были заселены только в это время. Большое укрепление в Кадеш — Барнеа было основано в седьмом веке. Существует дискуссия об тождестве строителей укрепления — служил ли он далеким южным форпостом Иудейского царства на пути в пустыню в конце седьмого века или был построен в начале седьмого века под эгидой ассирийцев. Но в любом случае, место, столь важное в повествовании об Исходе как основное место стоянки израильтян, было важным и, возможно, известным форпостом в пустыне в конце монархического периода. Южный портовый город Эцион — Гевер также процветал в это время. Кроме того, царства Трансиордании были известными густонаселенными местами в седьмом веке. Наиболее значимым является случай Эдома. Библия описывает, как Моисей послал эмиссаров из Кадеш — Барнеа к царю Эдома просить разрешение пройти через его территорию на пути в Ханаан. Царь Эдома отказался дать такое разрешение, и израильтяне пошли в обход его страны. Но в это время в Эдоме не существовало царства. Археологические исследования показывают, что Эдом достиг государственности только под покровительством ассирийцев в седьмом веке до н. э. До этого периода он был малонаселенной отдаленной местностью, населенной в основном пастухами и кочевниками. Не менее важно то, что Эдом был разрушен вавилонянами в шестом веке до н. э, и оседлая жизнь там восстановилась только в эллинистическую эпоху.
Все эти признаки говорят о том, что повествование об Исходе достигло своей окончательной формы во время Двадцать шестой династии, т. е. во второй половине седьмого и первой половине шестого века до н. э. Его многочисленные ссылки на конкретные места и события в этот период достаточно четко показывают, что автор или авторы интегрировали в рассказ многие современные им детали. (Это было сделано почти таким же способом, как европейские раскрашенные манускрипты средневековья, изображающие Иерусалим европейским городом с башнями и зубцами для того, чтобы усилить свое непосредственное впечатление на современных читателей.) Более древние, менее формализованные легенды освобождения из Египта могли быть искусно вплетены в мощную сагу, которая заимствовала знакомые пейзажи и памятники. Но может ли быть простым совпадением то, что географические и этнические подробности как рассказов о патриархах, так и рассказа об освободительном Исходе имеют признаки того, что они были составлены в седьмом веке до н. э? Были ли связаны воедино древние зерна исторической правды, или основные рассказы впервые были скомпонованы именно тогда?
Вызов новому фараону
Ясно, что сага об освобождении из Египта не была скомпонована как оригинальное произведение в седьмом веке до н. э. Основные черты этой истории были, конечно, известны задолго до этого. Намеки на Исход и блуждания по пустыне содержатся в предсказаниях пророков Амоса (2:10; 3:1, 9:7) и Осии (11: 13:04 1), которые жили на целое столетие раньше. И оба разделяют воспоминания о великом историческом событии, которое касалось освобождения из Египта и состоялось в далеком прошлом. Но какого рода эти воспоминания?