"Раскопанная Библия". Новый взгляд археологии
Шрифт:
С одной стороны, Израиль и Арам были частыми военными соперниками. С другой, большая часть населения северных территорий Израиля, видимо, по происхождению были арамеями. Так, книга Второзаконие заходит так далеко, что описывает Иакова как «странствующего арамеянина» (Втор. 26:5), а рассказы об отношениях между отдельными патриархами и их арамейскими родственниками Иаковом и Лаваном ясно выражают осознание общего происхождения. Библейское описание напряженности отношений между Иаковым и Лаваном и их возможное создание пограничного «памятника» к востоку от Иордана в качестве границы между их народами (Быт. 31:51–54, в основном «Элогистическая» — Е, или «северная» часть рассказа) отражает терририальный раздел между Арамом и Израилем в 9–8 веках до н. э.
Сказания о патриархах также ясно отражают отношения Израиля и Иудеи с их восточными соседями. В течение 8 и 7 столетий до н. э. их контакты с царствами Аммона и Моава зачастую были враждебными; Израиль фактически доминировал над Моавом в начале 9 столетия до н. э.
Библейские истории о двух братьях Иакове и Исаве предоставляют еще более очевидный случай из седьмого века, представленный в костюме древности. Бытие 25 и 27 (южный, J текст) рассказывают нам о близнецах — Исаве и Иакове, детьми Исаака и Ребекки. Бог говорит беременной Ребекке: «два племени во чреве твоем, и два различных народа произойдут из утробы твоей; один народ сделается сильнее другого, и больший будет служить меньшему» (25:23). По мере развития событий мы узнаем, что Исав старше, а Иаков младше. Поэтому описание двух братьев отцов Едома и Израиля, служит божественной легитимизацией политических отношений между двумя нациями в поздние монархические времена. Иаков — Израиль чувствительный и воспитанный, в то время как Исав — Едом более примитивный охотник и человек улицы. Но Едом не существовал как отдельное политическое образование вплоть до относительно позднего периода. Из ассирийских источников мы знаем, что реальных царств и никакого государства Едом не было до конца 8–го века до н. э. Едом появляется в древних записях как отдельное образование только после завоевания региона Ассирией. И он стал серьезным соперником Иудее только с началом прибыльной аравийской торговли. Археологические свидетельства также очевидны: первая крупномасштабная волна заселения в Едоме сопровождается созданием крупных поселений и крепостей, возможно, началась в конце восьмого века до н. э., но достигла пика только в седьмом веке и начале шестого столетия до н. э. До этого район был малонаселенным. И раскопки в Боцре — столице Эдома позднего железного века II — показали, что он вырос и стал крупным городом только в ассирийский период.
Так и здесь, истории об Иакове и Исаве — утонченном сыне и великом охотнике — искусно приспособлены как стилизованные под старину легенды для отражения соперничества в поздний монархический период.
Народы пустыни и империй на Востоке
В течении 8 и 7 веков до н. э. прибыльная караванная торговля специями и редкими благовониями с севера Аравии, пролегающая через пустыни и южные границы Иудеи в порты Средиземноморья, была значимым фактором в экономике всего региона. Для народа Иудеи ряд народов кочевого происхождения был ключевым в этой дальней торговой системе. Несколько родословных, включенных в истории о патриархах, преподносят детализированную картину народов южных и восточных пустынь позднего монархического времени — снова через метафоры семейных отношений — какую роль они играли в современной им иудейской истории. В частности, Измаил презираемый сын Авраама и Агари, описан в Бытие, как прародитель многих аравийских племен, которые населяли территорию на южной окраине Иудеи. Портрет далеко не лестный. Он описан как вечный странник, «дикий осел; руки его на всех, и руки всех на него; жить будет он пред лицем всех братьев своих» (Быт. 16:22, что не удивительно — документа J). Среди его многочисленных детей — различные южные племена, которые установили новый контакт с Иудеей в ассирийский период.
Среди потомков Измаила, перечисленных в Быт. 25:12–15, к примеру, есть кедариты (от его сына Кедара), которые впервые упоминаются в ассирийских записях конца 8–го столетия до н. э. и часто упоминаются во время правления ассирийского царя Ашшурбанипала в 7 веке до н. э. До этого времени они жили за пределами области Иудеи и непосредственного интереса Израиля, занимая западные окраины Плодородного Полумесяца. И наконец, сыны Измаила Адбеел и Наваиоф представляют северные аравийские группы, которые также впервые упоминаются в ассирийских надписях конца 8 и 7–го столетия. И наконец, сын Измаила Фема, вероятно, связанный с великим караванным оазисом Тайма (Tayma) на северо — западе Аравии, упомянут в ассирийских и вавилонских источниках 8–го и 6–го веков до н. э. Это был один из двух основных городских центров северной Аравии с 600 года и в течении 5–го века до н. э. Группа, названная Савва (Sheba), которая упомянута в другом перечислении южных народов (Быт. 25:3), также проживала в южной Аравии. Поскольку ни одно из этих специфическим
Другие топонимы, упомянутые в сказаниях о патриархах, связные с пустыней и окружающие пустыню, служат далее для подтверждения даты окончательной композиции. Бытие 14, история большой войны, которую вели захватчики с севера (во главе с мистическим Кедорлаомером из Елама в Месопотамии) с царями городов равнины, является уникальным источником в книге Бытие, который может быть датирован изгнанническим или постизгнанническим временем. Но это дает интересную географическую информацию, относящуюся к 7 веку до н. э. «Мишпат, который есть Кадес» (Быт. 14:7) — скорее всего является указанием на Кадеш — Барнеа, великий оазис на юге, который будет играть важную роль в сказаниях об Исходе. Эйн — эль — Кудейрат на востоке Синая, место, которое было раскопано и показало, что оно было впервые населено в 7 — начале 6–го веков до н. э. Кроме того, это место, названное в том же стихе Библии как Тамар, скорее всего должно идентифицироваться с Эйн — Хацева на севере Аравии, где раскопки обнажили большую крепость, которая также функционировала главным образом в Позднем Железном веке. Таким образом, география и даже основная ситуация пугающего конфликта с месопотамскими захватчиками показалась бы зловеще знакомой народу Иудеи в 7 веке до н. э.
И это еще не все. Сказания Бытия также обнаруживают безошибочное знакомство с расположением и репутацией ассирийской и вавилонской империй 9–6 веков до н. э. Ассирия конкретно упоминается в связи с рекой Тигр в Быт. 2:14 и двумя царскими столицами ассирийской империи — Ниневией (признанной столицей империи в 7 веке до н. э.) и ее предшественником Калахом — упомянуты в Быт. 10:11 (оба документы J). Город Харран играет доминирующую роль в рассказах о патриархах. Это место, еще называемое Эски Харран, или «старый Харран», расположено на юге Турции, на границе с Сирией; он процветал в начале второго тысячелетия до н. э. и снова — в новоассирийский период. Наконец, ассирийские тексты упоминают города в районе Харрана, которые носят имена Ферра (Терах), Нахор и Серуг — предков Авраама (Быт. 11:22–26), источник Р). Возможно, что они были одноименными предками этих городов.
Иудейская судьба
Германский библеист Мартин Нот давно утверждал, что счет событий ранних периодов существования Израиля — рассказы о патриархах, Исход и блуждания по Синаю — изначально не были единой сагой. Он предположил, что они были отдельными традициями отдельных племен, которые были соединены в единое повествование в целях политического объединения разрозненных гетерогенных израильских обществ. По его мнению, географическая направленность каждого цикла историй, особенно о патриархах, предлагает важный ключ к тому, где такое объединение — не обязательно событий — историй имело место. Множество рассказов, связанных с Авраамом, происходят в южной части горной страны, в частности, области Хеврон на юге Иудеи. Исаак связан с южной окраиной иудейской пустыни, в частности, районом Беэр — Шевы. Напротив, деятельность Иакова имела место по большей части в северной горной стране и Трансиордании — местностях, представляющих интерес для северного царства Израиль. Поэтому Нот предположил, что патриархи изначально были отдельными предками, которые в конечном итоге были сведены в единую генеалогию в целях создания объединенной истории.
Теперь очевидно, что выбор Авраама с его тесной связью с Хевроном, ранним иудейским царским городом, и Иерусалим («Салемом» в Быт 14:18) должен был также подчеркнуть примат Иуды даже на самых ранних этапах израильской истории. Это почти так же, как если бы американское священное писание описывало доколумбовую историю, уделяя особое внимание острову Манхэттэн или участку земли, впоследствии ставшему Вашингтоном. Отмеченное политическое значение включения таких деталей в большом повествовании ставит под сомнение историческую достоверность.
Как мы увидим далее, подробнее, в следующих главах, Иудея была достаточно изолированным и малонаселенным царством вплоть до 8 века до н. э… Оно было несопоставимо по территории, богатству и военной мощи с царством Израиль на севере. Грамотность была весьма ограниченной, и ее столица Иерусалим был маленьким, удаленным горным городком. Однако после того как северное царство в 720 году до н. э. было уничтожено Ассирией, Иудея безмерно выросла в численности населения, развивая комплекс государственных институтов, и стала значимой силой в регионе. Она управлялась древней династией и обладала наиболее важным из сохранившихся храмов Бога Израиля. Таким образом, в конце 8–го — седьмом веке до н. э. иудеи выработали уникальное чувство собственной важности и божественного предназначения. Они видели свое выживание как доказательство Божьих намерений со времени патриархов, что Иуда должен господствовать на всей земле Израиля. Как выжившая из всех израильских государств, Иудея видела свой практический смысл как естественного наследника израильских территорий и израильского населения, пережившего ассирийскую экспансию. Нужен был мощный способ выразить это понимание как народу Иудеи, так и рассеянным ассирийцами израильским общинам. Так родилась пан — израильская идея с центром в Иудее.