Раскопки с миллиардером
Шрифт:
— Прошу, — шепнула она, все веселье в голосе сменилось сильной потребностью.
Пальцы другой руки пробежались по плечу, затем обрисовали контур ее губ. — Чтоб я, впитав сей поцелуй взасос, — продолжил он томно. — Удар молниеносный ей нанёс. — Он продолжил прежде, чем она успела засмеяться. — И я душой, лобзаньем оживлённой, Парю над ней, блаженной, благовонной.
Он провел пальцем по шее,
Он вытянул шею, едва касаясь ее губ, чувствуя, как ее обнаженная грудь прижалась к его голой груди.
Но в миг, когда должна она ввести
Мой член, чтоб мою душу обрести,
Я истекаю жидкостию скОрой,
Оргазмом наслаждаясь каждой пОрой.
Джонатан замолчал в то время, как Вайолет разразилась смехом. — Кажется, я забыл, о чем именно этот стих, — смущенно начал он. — Помнил только пошлые словечки.
— Джонатан Лаенс, — возмутилась она, игриво ударяя его по плечу. — Ты читаешь мне стихотворение о преждевременной эякуляции?
Черт, как неудобно. — Похоже на то.
Она снова захихикала, но будь он проклят, он обожал этот звук. — Ладно, можешь продолжить.
Раз он обожал ее смех, так же сильно, как и стоны в моменты страсти, он продолжил:
Я истекаю жидкостию скорой,
Оргазмом наслаждаясь каждой порой, — повторил он.
Но не было касанья: ни рукой,
Ни ножкой, ни прелестною пи…ой.
— Ммм а вот и упоминание, — сказала Вайолет, теребя ноготком сосок Джонатана. — Это даже … немного мило, использовать это слово в поэме.
Джонатан поймал ее руку и поднес ладонь к губам. — Знаешь, а это правда. Каждый твой взгляд, каждое прикосновение, и мне кажется, я уже на грани.
Удивление в ее глазах быстро сменилось желанием. — Даже спустя столько лет?
— Даже сильнее, — ответил он. — Потому что теперь я знаю, каково это на протяжении долгих лет просыпаться без тебя.
Вайолет ахнула. — Джонатан...
— Шшш, давай не будем ни о чем сейчас думать. Сегодня все только ради твоего удовольствия. — Он еще раз нежно поцеловал ее ладонь, а потом положил себе на грудь в область сердца. А затем провел костяшками пальцев по ее шее, ниже по ключице и по ложбинке между грудями.
— Хорошо, — тихо ответила она, глядя ему в глаза.
Он забыл обо всем, кроме потребности удовлетворить Вайолет. Они смотрели друг на друга, его пальцы обрисовывали
Она задрожала в ответ, выгнула спину, требуя большего. Она закрыла глаза, показывая свою готовность отдаться наслаждению.
Джонатану это понравилось. Безумно понравилось. Ему хотелось видеть ее обезумевшую от страсти, жаждущую его прикосновений.
И самое замечательное, он досконально знал ее тело. Злак, как заставить ее биться в экстазе. Вайолет любила, когда играли, ласкали ее грудь. Ей нужно, чтобы он поиграл с сосками, сжимал и сосал их, пока она не начнет задыхаться. Именно поэтому он решил задействовать сразу обе руки. — Она выглядит лучше, чем я ее помню. Такая же упругая, налитая, как раньше, только теперь чуть больше и соблазнительнее. Не могу дождаться, когда прикоснусь к ней губами.
Вайолет немного дернулась на его коленях, показывая, как сильно ей нравятся его слова.
— А знаешь, я не буду оттягивать этот момент, — сказал он ей. Он хотел наклониться вперед и обхватить губами один манящий сосок, но с Вайолет, сидящей у него на коленях, это будет сделать крайне неудобно. Поэтому он приподнял ее и потянул на себя. Когда ее живот оказался в дюйме от его рта, он обхватил рукой ее грудь, направляя сосок прямо к себе в рот. По тому, как Вайолет хлопала глазами, он понял, в каком нетерпении она была, поэтому решил еще немного поиграть. Вместо того чтобы полностью обхватить сосок губами, чего он страстно желал, его губы остановились возле самого соска и Джонатан замер.
Вайолет извивалась на его коленях, выпирая грудь вперед, предлагая ее Джонатану.
Он посмотрел на ее лицо, на котором читалась жажда, нетерпение, когда она смотрела на него, затаив дыхание, когда же его губы окажутся на ее коже. Джонатан чуть запрокинул голову, и ее темно-розовый сосок был так близко, что он чувствовал свежий аромат ее кожи, а потом нежно провел нижней губой по соску, все еще не беря его в рот. Ее сосок был таким твердым.
Вайолет ахнула, взгляд переместился на его губы, наблюдая, как он водит соском туда-сюда по своей губе, все еще не прикусывая и не сося его. Это была пытка, мучительная, но приятная пытка.
Ее пальцы сжали его волосы, она дернула его на себя, выгибая спину. — О, господи, Джонатан, прошу, не томи.
То, как она выдохнула его имя, заставило его забыть о его намерениях дразнить ее. Он без промедления высунул язык и лизнул ее сосок.
Она застонала. Ему нравилось слышать ее стоны, поэтому он продолжил, кружа по соску кончиком языка, а затем теребя его всей поверхностью языка. После этого он аккуратно зажал его зубами, снова дразня лишь кончиком. Глаза Вайолет закрылись, а на лице была блаженная улыбка. Но ему хотелось большего.