Раскопки с миллиардером

Клэр Джессика

Пока она стонала, извивалась под ним, он снова пожалел о своем решении. Он хотел, чтобы Вайолет была отзывчивой, дикой в его объятиях, а не беспомощно привязанной к кровати.

И в этот момент у него в голове зародилась новая идея.

Он оторвался от ее груди, довольный тем, как она заскулила в знак протеста. — Вайолет, скажи, что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал.

Она посмотрела на него рассеянным взглядом. — Ч-что...?

Он поцеловал ложбинку между грудями. — Тебе нравится, когда я ласкаю тебя тут?

— Да, — выдохнула она.

— Тогда скажи,

где еще ты хочешь ощутить мой рот.

Она долго на него таращилась, не веря, что он позволит ей вести его. После длительного молчания, Вайолет запрокинула голову и простонала. — А ты не можешь... просто продолжить? Ты сам отлично справлялся.

— Я хочу, чтобы ты меня направляла, — сказал он. — Твое наслаждение в приоритете. Ты говоришь мне, где хочешь ощущать мои губы, и я послушно исполняю.

Вайолет жадно втянула воздух, но промолчала. Неужели Вайолет стеснялась озвучить свои желания в постели? Он пытался вспомнить, было ли так раньше, но помнил лишь, как они жадно набрасывались друг на друга, после долгого дня на руинах. Но сейчас Вайолет молчала.

Джонатан опустил подбородок на ее нежную, мягкую грудь и стал ждать.

Она дернулась. — Ты... ты действительно, хочешь, чтобы я это сказала, да?

— А что тут такого?

— Я уже не такая стройная, красивая, как была в молодости. И не такая... интересная. — Она закусила губу. — Я повзрослела, располнела и стала скучной.

Она что с ума сошла?

— Я с этим смирилась и принимала себя такой, какая есть, до тех пор, пока не увидела тебя таким божественно красивым, и теперь я чувствую себя... — она тяжело выдохнула. — Я чувствую, что мне далеко до тебя.

— Ты с ума сошла? — возразил он, лизнув ее твердый сосок. — Глядя на тебя, я не вижу ничего лишнего, только сочные, пышные формы, которые только и ждут ласки.

— Это очень любезно с твоей стороны, — сказал она, нервно хихикнув.

— Вайолет, я не пытаюсь быть любезным, — он снова обвел языком ее сосок. — Я говорю все это не для того, чтобы затащить тебя в постель. Я желаю тебя. Желаю сильнее, чем в молодости. Мой член просто изнывает от потребности снова оказаться глубоко в тебе. Я хочу быть с тобой, с той, как сейчас с короткими волосами и страхом, недоверием в глазах, потому что ты, та женщина, которую я однажды полюбил и люблю до сих пор. И то, что я любил в тебе раньше: твою улыбку, остроумие и дерзкий язычок, — это никуда не делось. Ты все еще та женщина, в которую я влюбился 10 лет назад, и та, что я любил вчера и позавчера.

Вайолет немного задрожала. — Почему твои слова звучат намного прекраснее любых стихов?

— Потому что ты знаешь, я говорю искренне, от чистого сердца, — ответил Джонатан, покрывая легкими поцелуями ее грудь. — И ты знаешь, что я больше всего на свете хочу сделать тебе приятно. Ты же это понимаешь, да?

Он почувствовал, как она снова вздрогнула, и поднял голову, когда она ничего не ответила. Вайолет только кивнула.

— Тогда... скажи мне, чего бы тебе хотелось.

Глава 12

Ну, конечно.

Он так говорит, как будто это так просто. Вайолет, скажи мне, чего ты хочешь. В теории, может быть, но сейчас, когда они в постели, обнаженные, он такой накаченный, загорелый, а она нет? Ей тяжело произнести нечто вроде «Я хотела бы ощутить твой член глубоко во мне или хочу твой рот у меня между ног».

В данный момент она видела только различие своей бледной кожи по сравнению с его загорелой, и ее округлости в его сильных, мускулистых руках. Один из них последние 10 лет не вылезал из тренажерного зала, и это явно не она.

Она не понимала, откуда взялось это волнение. Они уже это делали в самолете, и она не помнила ничего, кроме головокружительного удовольствия. Он ласкал ее там, заставляя при этом чувствовать себя богиней. Тогда почему она дрожала, как неопытная школьница, от мысли приказать ему поласкать ее ртом?

Потому что сейчас все иначе.

Сейчас это не просто секс, сейчас замешаны чувства, и она не хочешь его разочаровать. Потому что последнюю неделю он не демонстрировал ни единого желания к ней прикоснуться, и от этого она начала чувствовать свою неуверенность.

Конечно же, Вайолет не считала себя отвратительной. Просто она была ниже и пышнее других его женщин. И сложность заключалась в том, что она больше не была той раскрепощенной, длинноволосой девушкой, которую он знал.

Она не хотела его разочаровать, потому что он ни сколько ее не разочаровал. Она была в восторге от всех изменений в его теле.

Собравшись духом, облизнув губы, она попыталась прогнать свою нервозность. Он смотрел на нее пронзительным взглядом, говорящим, что она была центром его вселенной, и остальное не имеет значения. Было так тяжело говорить под его пристальным, любящим взглядом. Тяжело озвучить свои откровенные, непристойные желания.

— Скажи мне, — бормотал Джонатан, описывая языком ее сосок.

Она ахнула, выгибая спину для лучшего доступа к ее груди. — Но ты сам прекрасно справляешься.

— Я хочу большего, хочу, чтобы ты охрипла и была в изнеможении от удовольствия.

— У тебя и так это получается, — возразила она.

— Скажи мне, что я должен с тобой сделать. — Она таяла под его обжигающим взглядом.

— Я... я хочу еще поцелуев. — Господи, какая же она трусиха.

Изогнутая в удивлении бровь, и Вайолет стала влажной, как никогда прежде. — Поцеловать какое-то определенное место?

Она судорожно вздохнула. — В губы?

Джонатан снова навис над ней, и Вайолет натянула ткань галстука. Его большое тело идеально ее накрывало. Ей нравилось, что он на целую голову был выше нее и то, какой хрупкой она казалась в его объятиях. Рядом с ним она ощущала себя миниатюрной, чего не было с большинством других мужчин.

Джонатан поставил руки по обе стороны от ее головы, расплылся в хищной улыбке, прежде чем едва ощутимо коснулся ее губ. Когда он это сделал, его член коснулся ее киски, а она поняла, он вытянул ноги, чтобы при каждом поцелуе его эрекция соприкасалась с ее чувствительной плотью.