Распад. Новое солнце
Шрифт:
Если ничего не изменить, то уцелевших солдат попросту перебьют, и только Ягли мог что-то сделать, как-то повлиять на ситуацию.
Собравшись с духом и не видя других вариантов, Орш выбежал из укрытия и выстрелил. Снаряд полетел по дуге и мог бы угодить прямо в туловище бота, но тот вдруг резко пригнулся, ударившись днищем о землю.
Внезапная атака не удалась. Пока глендиец думал, что лучше: стоять или бежать, – центральная сфера паука начала дико вращаться, металлический гигант, словно огромный несущийся валун, бросился на него, подняв вверх свои длинные лапы, а Ягли, наконец, расслышал звучание, присущее этому ужасному созданию, и оно напомнило ему похоронный марш.
Музыка – удивительная и сложная штука. Мало лишь знать ноты, необходимо их чувствовать. У каждой из них есть свое место, свой момент для появления, поэтому исполнителю требуется своего рода предвидение. Ягли выставил перед собой оружие, стараясь постичь огромную симфонию всего, что происходило вокруг. Отведя гранатомет вправо, он выстрелил, бот без труда увернулся, сместившись в противоположную сторону, и тут же получил удар в спину. Отвлекшись на глендийца, паук совсем забыл про выживших солдат, – их снаряд угодил прямо в магнитный диск, на котором крепились ноги. Бот старался удержать равновесие, но ему это не позволили. Зазвучали выстрелы, солдаты выжимали и выжимали спусковые крючки орудий, пока грохочущий мотор не затих, а смертоносная машина не испустила последний дух.
Раздались ликующие возгласы. Ягли не мог больше сдерживаться и рухнул на землю. Его трясло, сил совсем не осталось.
Глендиец не сразу заметил, как кто-то похлопал его по плечу и попытался вновь поставить на ноги.
– Парень, ты меня слышишь? Ты цел? Черт, ты нас спас. Молодец!
Уцелевшие солдаты (не более десяти человек) окружили его со всех сторон.
– Надо уходить. Отступать к городу, пока новые не набежали.
– До него несколько километров! Если пойдем пешком, нас перестреляют, как кур.
– А есть еще варианты?
– Я должен вернуться, – Ягли не сразу узнал звук своего голоса. – Мой друг, он остался там. Я должен его найти.
Один из солдат опустился на колени перед ним и посмотрел прямо в глаза.
– Парень, ты не в себе. Твой друг мертв. Весь завод теперь в руках врага. Надо уходить – и быстро.
– Нет, – тихо ответил Орш, поднимаясь на ноги. – Я же его бросил… но я его найду. Не надо за мной идти.
– Да никто и не собирается, – ответил солдат. – Мы тебя пытаемся от самоубийства отговорить.
Но глендиец уже не слушал и шагал в сторону завода.
– Оставь его, – сказал другой военный. – Не видишь? С ним уже все.
Солдаты проводили Ягли печальными взглядами, а после направились в противоположную сторону, оставив упрямца в полном одиночестве.
Пауки заполонили завод, прочесывали улицы, но не слишком рьяно. Они взяли округу в кольцо, поэтому не волновались насчет недобитков, – рано или поздно все они вылезут наружу и прибегут прямо им в руки.
Темнота оказалась густой, непроглядной, будто Ягли шел сквозь черное покрывало, но ноги сами вели его, повинуясь неведомому предчувствию и плаксивому звучанию расстроенной скрипки. Он все шел и шел, за теми редкими исключениями, когда приходилось ползти, но все же он как-то смог добраться до входа в ремонтную мастерскую, где внутри нашел потерянного друга, облокотившегося на ногу Голема. Того самого, что они недавно сумели починить.
– Бас, Бас, ты меня слышишь? – тихо спросил Орш. Его сослуживец нехотя отрыл глаза и повернул на него голову.
– Ягли, как я рад…
Бас держался за живот, Ягли убрал его руку и почувствовал, что вся форма механика пропитана чем-то влажным.
– Это кровь, Ягли. Мне уже недолго осталось. – Он немного помедлил, после чего произнес: – Гил… Джонас?
– С ними все в порядке. Им удалось спастись.
– Хорошо… это хорошо. Получается, только я не смогу прийти на ужин…
Ягли почувствовал, как к горлу подступил комок. Он хотел сказать, что Бас ошибается, но промолчал, решил напоследок ни в чем не обманывать друга.
– Не ты один, – только и сумел ответить глендиец, – кажется, этот ужин я тоже пропущу.
– Глупости, – выдавил Бас и протянул Ягли планшет от Голема.
– Держал его при себе, на случай если кто-то проберется внутрь. Бот поможет тебе. Ты сможешь выбраться…
Орш глядел на него, чувствуя, как из голоса Баса пропадает жизнь.
– Как ты думаешь, на той стороне есть луковый пирог?
– Да, думаю, что да, – пытаясь унять слезы, ответил Ягли.
– Хорошо… хотя сомневаюсь, что он будет лучше, чем тот, что готовит моя мама…
После этого Бас замолчал… уже навсегда.
***
Когда один из вражеских пауков, прочесывающий окрестности, пробрался в цех через дыру, небрежно завешанную брезентом, Ягли уже попрощался с Басом, приняв его последний подарок.
Бот Кунэша засек их разговор, надеялся найти здесь слабых людишек, которые не смогут оказать ему никакого сопротивления, но его ждал сюрприз.
Повинуясь указаниям стиков с планшета, полуразобранный Голем за два движения сократил дистанцию между ним и противником. Паук постарался выстрелить, но не успел. Его конструкция давала ему огромное преимущество на открытой местности, но в ближнем бою, да еще и в замкнутом пространстве, он был гораздо слабее.
Голем схватился за одну из лап бота, резко подтянул его к себе, не позволив скрыться, и вонзил шип, выскочивший из правой руки, прямо в металлическую «плоть». Паук еще трепыхался, когда по шипу прошел электрический ток, изжаривший мерзкое создание изнутри.
Членистоногий рухнул, потерпев поражение, о чем сразу же узнали его союзники. Вражеские машины окружили цех и открыли огонь.
За секунду до того, как крыша обрушилась прямо на них, Ягли приказал Голему накрыть его и Баса своим телом, но сделал это позже, чем следовало.
Что-то ударило Орша по голове, и он погрузился в темноту, на этот раз непроглядную.
***
Черный внедорожник ехал медленно, держась в середине сформированной колонны. Кузов машины, казалось, плыл по воздуху, в то время как широкие колеса и подвеска работали на износ, минуя ямы и кратеры, оставленные вчерашними взрывами. Рокот двигателя практически не проникал в салон и не мешал пассажирам наслаждаться травяным чаем и вовсю притворяться.
– Обязанность хозяина – выполнять любое желание гостя, – тихим, мелодичным голосом произнес надзиратель.