Шрифт:
Сдвиг
Пробираясь в полутьме через трубы и силовые кабели подвального коридора, я облокачиваюсь о ствол ели, чтобы перевести дыхание. Глухой хруст мокрых веток под ногами заставляет обратить внимание на коврик у входа в квартиру, где мы жили, когда мне было восемь. Вкус крабовой палочки, когда впервые их попробовал на новоселье. Но почему нигде рядом нет мамы? Я разворачиваюсь, чтобы увернуться от машины, которая чуть не сбивает меня на втором курсе института, когда мы с друзьями идем по пешеходному переходу на «зеленый». Такой
Я опять поднимаю с пола пистолет. Какой же он тяжелый и большой. Но гораздо больше возникшее красное пятно на наших бежевых обоях.
Это все уже было и было давно, в мои семнадцать. Но мне ведь двадцать восемь, отца нет уже одиннадцать лет. Мы на похоронах с мамой, она не плачет.
Что-то не так, я понимаю, что не должен быть тут. Это все уже прошло. Это все прошлое.
Меня как будто ударяет в спину волна, я оказываюсь в десятках мест, которые наслаиваются друг на друга. Все это я, все это мои воспоминания. Меня тошнит, голова кружится, желудок выворачивает в чью-то ванную под оглушающий бит во время одной из вечеринок много лет назад. В глазах слезы, рукав нелепого цвета рубашки весь промок. Какой-то придурок снимает это на телефон. Я отобрал мобильник и запустил его в стену, но сейчас просто смотрю на него, и все встает на паузу.
Это я сделал? Сцена застыла, парень в проходе, вода, льющаяся из крана, падающий флакон с шампунем. Я вижу себя со стороны. Себя из того времени. Как я тут оказался?
Все окружение ванной комнаты задрожало. Но через мгновение встало на свои места. Я не помню. А что последнее я помню до подвала?
Вот он. Холодно и темно. Но все вокруг плывет. Все так медленно, какое-то желе, как если бы я был под водой…
Нет! Я опять тону в реке, когда мне было девять. Нужно отталкиваться ногами от дна и так дойти до берега. Моя комната, моя комната!
Моя комната в застывших вместе с пылью солнечных лучах. Разрисованные обои, залепленные плакатами, старый тюль и потертая мебель. На столе первый собственноручно собранный компьютер с тяжелым пожелтевшим ЭЛТ-монитором… Я могу этим управлять.
Вот с другом иду по рынку и тащу этот монитор, который только что купил. Какое же приятное чувство! Но сейчас важнее то, что я сам сюда переместился.
И вновь в своей комнате, потому что решил в нее вернуться. Мне нужно остаться в ней и все обдумать, остаться в моей комнате.
Закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Открываю. Все еще тут, в комнате. Я понимаю, что со мной что-то произошло. Не помню что именно, но я должен разобраться.
***
Не могу поверить, что прошло уже три года. Я опять просыпаюсь рядом со своей девушкой после очередного возобновления отношений, которое в тот раз проходило на даче ее друзей. И вновь отправляюсь в подвал, к двери.
В течение первого года постепенно память о самых последних воспоминаниях начала возвращаться. Прозрачное желе, через которое я не мог пройти до двери, охватывало еще два года воспоминаний. Со временем стена стала растворяться – я начал вспоминать, благодаря чему и не сошел с ума.
Дверь приоткрыта, я свободно, без усилия захожу внутрь и через несколько хозяйственных помещений оказываюсь в своей лаборатории. В центре заставленной массивным оборудованием комнаты находится больничная кровать, на ней лежу я. Больничный халат, голова побрита налысо, датчики для снятия данных активности мозга.
Я вхожу в состав группы, которая занимается исследованиями в области лечения прогрессирующей амнезии и различных синдромов нарушения памяти. Мы разработали технологию, из-за которой я и нахожусь сейчас в своем прошлом.
Вот ложусь на кушетку, готовлюсь к погружению. Дана помогает мне и калибрует оборудование вместе с Марком. Все это не первый эксперимент, где я выступаю добровольцем: и до этого было множество других этапов, но не было «сдвига». Этому явлению я дал название, будучи уже здесь.
Во всех случаях аналитик – так мы стали называть людей, находящихся внутри воспоминания, – возвращается в реальность, как только заканчивается действие препаратов, которые используются для погружения. Примерно за два часа в реальности я мог пребывать сутки внутри своей памяти.
И тут два варианта. Либо действие препаратов уже давно прошло и я по каким-то причинам не пришел в себя, либо что-то случилось с моим субъективным восприятием времени. Что в целом не имеет значения, так как это никак не поможет мне выбраться отсюда.
Так, время перекусить. Это, кстати, не обязательно, я проверял, пробовал не есть целую неделю.
Крабы, устрицы и различная экзотика из отпусков надоели еще в первые месяцы частых перемещений на пляжные курорты. Сегодня же я в отеле с отличной простой кухней, куда заселился во время поездки на рабочую конференцию. Прекрасная глазунья с идеальным тостом.
В момент планирования впитать разлившийся желток кусочком хлеба я что-то слышу. Шуршание за дверью. Дыхание перехватило. Этого не было раньше. И этого не было тогда.
Все встало на паузу, но звук странного шуршания не пропал.
Я поднимаюсь, оставляя своего прошлого «я» за столом, подхожу к двери. Звук похож на какую-то смесь из скрежета и бульканья.
Я тянусь к ручке, поворачиваю и открываю дверь.
Что… это? Плесень? Стены, ковровое покрытие на полу, деревянная мебель, все в коридоре покрыто каким-то грибком, все в темно-коричневых пятнах. Обои и краска под ними отслаиваются, все шелушится. Темные частицы висят в воздухе. И этот звук… Что это такое?
Я аккуратно выхожу в коридор. Плесень покрывает дверь номера с другой стороны. И тут что-то произошло с моим слухом. Такое ощущение, что меня оглушило, но без помутнения сознания. Я закрываю дверь, оставаясь в коридоре, но щелчок замка звучит где-то совсем далеко.
Во время наблюдения за отваливающимися частицами окружающих предметов приходит запоздалое понимание. Они гниют. Мои воспоминания гниют. Но этот грибок, это какая-то игра моего сознания, визуализация процесса забывания, повреждение мозга или же что-то иное?