Распадающаяся Вавилонская башня
Шрифт:
Потом стали раскручивать Сэмюэля Хантингтона. Его концепция войны цивилизаций выстроена с таким количеством натяжек, что трудно их перечислить. Прежде всего, нет четкого признания, что речь идет об угрозе одной цивилизации, ислама. Индия ни при какой погоде не будет воевать с Западом. Китай в ближайшие десятилетия накапливает силы и не станет ввязываться в авантюры. Япония и Южная Корея - союзники США. Из дальневосточного культурного мира враждебен США только Вьетнам; с точки зрения глобальной стратегии это не очень крупная проблема. Не большая, чем Куба. Наконец, мир ислама раздроблен и даже в мысленной совокупности - не соперник США в большой войне. Клочки бумажного тигра, из которых теория склеивает нечто целое (и то - бумажное). В практической, не словесной войне ислам не блеснул даже в конфликте с Израилем. Угроза его - скорее в плодовитости мусульманок, чем в терроре фанатиков-самоубийц. И не надо путать террор с войной! Возможности террора возрастают вместе с общим ростом техники, они могут распространиться и на атомную энергию, и все же террор ближе к политической демонстрации, попытке слабого выглядеть сильным. В подобных демонстрациях участвуют не одни мусульмане. Протест против американизации глобуса имеет глобальный характер. Его участники и латиноамериканцы, и европейцы. Мусульманские экстремисты отличаются особым фанатизмом, и все же я бы хотел подчеркнуть общность мирового протеста против потоков пошлостей, льющихся в эфире, и господства транснациональных корпораций (с львиной долей американского капитала). Террор фотогеничен и очень эффектно смотрится с голубого экрана. Однако "нормальное" развитие рождало алкоголизм, наркоманию, СПИД. Нарастание экологической напряженности, нарастание психической напряженности от бесчеловечных темпов труда и транспорта - все это уносит в миллион раз больше жизней.
Крайние формы протеста, включая террор, - накожная сыпь, за которой стоит воспаление крови. Лечить надо кровь, лечить надо глобальную цивилизацию, вызывающую протесты. И ни бомбардировщики, ни ракеты здесь не помогут. Они не помогут и против демографических сдвигов - в пользу арабов во Франции, турок в Германии и афроамериканцев в Штатах. Действия НАТО в Югославии, скорее, приблизили ситуацию вроде косовской в самих странах НАТО, возле Лондона и Вашингтона.
Я не отрицаю, что различия между культурными мирами играют свою роль в международных конфликтах, но не они нас губят. Глобальную цивилизацию губит она сама, нарастающий отрыв человека от Бога, нарастающий отрыв науки от духовного и нравственного целого, нарастающее производство средств, создающих неизвестно какие дыры, вроде уже известной озоновой дыры.
Мы должны быть благодарны англосаксам, что они не были захвачены призраком утопии и не попытались вылечить нашу больную цивилизацию средствами, которые хуже самой болезни. Однако болезнь от этого не исчезла. Однако лекари-диктаторы измельчали и борьба с ними стала второстепенной задачей. Выступила на первый план сама болезнь: переход от приручения природных сил к изничтожению природы; переход от прояснения образа и подобия Бога в человеке к затемнению этого образа суетой частных интеллектуальных задач; переход от равновесия центробежных и центростремительных сил культуры к духовному развалу; переход от духовной свободы к духовной пустоте постмодернизма, от победы духа над буквой к культуре "мертвого Бога". Осталось совсем мало времени исправить перекос, повернуться к внутреннему росту личности, к культуре созерцания и равновесия с природой. Это очень трудно, но не невозможно.
Глава вторая
Поиски медленной помощи
Ни учение Христа, ни этика Канта не предотвратили Освенцима и Колымы. И нет надежды, что "теология после Освенцима" или "этика после Освенцима" (как можно назвать этику Левинаса) окажутся сильнее. Когда почва истории становится раскаленной лавой, культура воспаляется и любая клетка может стать злокачественной. Коммунизм вырос из Просвещения, нацизм из романтизма; сегодня экстремизм растет из сопротивления ислама американизации, завтра он может вырасти из ужаса перед экологической катастрофой. Политическая мысль с ее безумными проектами - только следствие лихорадочного темпа научно-технического прогресса, следствие Нового, ставшего разрушительной силой. Потеряна способность культуры осваивать Новое, приручать его, сохраняя равновесие. Равновесие нарушено, разваливается иерархия ценностей. Разрушительная роль телевидения, о которой с тревогой писали Поппер и Гадамер, - только частный случай.
Бывший министр просвещения России Геннадий Ягодин пишет об экологическом кризисе: "Дальше - только два варианта: либо фашизм, диктатура, которая говорит: "Ведите себя так, иначе погибнете", либо такой уровень сознания, когда человек без диктатуры будет вести себя так, чтобы не погибнуть" (Зачем нужны умные люди? // Педология. 2001, май. С. 16).
К сожалению, именно умные люди создали реальность, с которой умные люди не знают, что делать. Глобальная диктатура не может утвердиться мирным путем, а войны - еще более короткий путь к гибели, чем нынешний порядок, охраняемый НАТО.
Одна из проблем, которую нельзя решить высокоточными ракетами, миллиарды недоучек. Примитивные народы умели воспитывать своих мальчиков и девочек. Простая культура целиком влезала в одну голову, и в каждой голове был нравственный порядок, а не только техническая информация. Культура была духовным и нравственным целым. Естественным примером этой цельности оставались отец и мать. Сейчас они банкроты. Тинейджер, овладевший компьютером, считает себя намного умнее деда, пишущего авторучкой. Мир становится другим каждые 5-10 лет, и все старое сбрасывается с корабля современности. В том числе - святыни, открывшиеся малограмотным пастухам. Сегодня они не стоят ломаного гроша. Русский поэт Брюсов в начале XX века говорил о грядущих гуннах, тучей скопившихся над миром. Они не придут извне. Они копятся в джунглях Нью-Йорка, Лондона, Парижа, Москвы. Они готовы разрушить культуру, как провинциальные самураи разрушили Хэйан (XIII в.).
Одно из бедствий современности - глобальная пошлость в эфире. Глобализм и пошлость становятся синонимами. Когда местные культуры поглощались эллинизмом, или конфуцианством, или ведизмом, это можно было принять. Нынешний глобализм вызывает яростное сопротивление. В этом сопротивлении есть безумие, напоминающее луддитов (уничтожение антенн спутникового телевидения достаточно похоже на ломку машин). Но есть и мудрость культуры, сопротивляющейся цивилизации (оба термина в понимании Шпенглера, а не Тойнби)3. Сопротивление американизации увеличивает шансы европейского проекта, сегодня несколько отодвинутого в сторону.
Европа - в отличие от всех империй, азиатских и старой Российской, осуществленный проект культурного мира как концерта (или хора) самостоятельных голосов. Россия XIX века, войдя в этот хор, впервые открыла в себе возможность полифонии. Одни русские опирались на Францию, другие на Англию, третьи на Германию - и возникла перекличка голосов внутри русской культуры, создавшая условия для расцвета русского романа и русской философии.
Я думаю, это достаточная проверка европейского проекта. И можно представить себе глобальную культуру как подобие сводного хора, куда отдельные культурные миры (Европа, ислам, Индия, Дальний Восток) войдут как отдельные хоровые группы. Музыкальное действо, в котором четыре ансамбля, разбросанных на десятки метров друг от друга, подчинялись одной палочке дирижера, я слушал в Риме в 1992 году. И для осуществления этой модели в политике не хватает только прислушивания к единому духу всех великих религий великих культурных миров.
В этом направлении действовали зачинатели диалога вероисповеданий папа Иоанн XXIII, Томас Мертон, Джон Мейн, Д.Судзуки, Далай Лама XIV и др. За поверхностными противостояниями современности стоит тенденция техногенной цивилизации подчинить себе мир и разрушить его, а в борьбе с ней - силы, пока разрозненные, но способные соединиться и в случае успеха - переломить тенденцию, коротко описанную Р.-М.Рильке.
Путь наш не вьется, как тропки лесов и потоки
дивным меандром. Он - краткость, прямая.
Так лишь машина вершит взлет свой
искуственнокрылый.
Мы ж, как пловцы среди волн, тратим последние
силы.
(Сонеты к Орфею. Ч. I. No 24)
Одна из особенностей великих культурных миров - способность к историческому повороту, к переходу от расширения вовне к внутреннему росту, от захваченности центробежными процессами к созерцанию духовного центра и покаянию за отрыв от него. Соединенные Штаты пережили несколько движений аутсайдеров: волну, вызванную уходом Мертона в монастырь, дзэн, йогу. Но американская культура в целом, начавшаяся с высадки колонистов в Виргинии (XVII в.), не имеет способности к повороту в своей исторической памяти. Она очень односторонне воплощает дух Нового времени, дух Просвещения. Поэтому "Американский век" не может длиться вечно. Последний подвиг Америки укрощение тоталитаризма. Новыми лидерами станут страны, которые лучше других сумеют создать новый стиль жизни, включить паузу созерцания в череду дел, избавиться от лихорадки деятельности. Пионерами могут быть и большие, и малые страны, сильные и слабые. Мы не знаем, кто вырвется вперед. Но начинать должны все, кто не опустился до вымирания и резни.