Расплата кровью
Шрифт:
Похоже, вы очень хорошо знаете расположение помещений в доме, – заметил Линли. Да. Днем я не поленился тут побродить. Я интересуюсь архитектурой. Однако вряд ли это криминал.
Взяв стакан с виски, Линли задумчиво его рассматривал.
— Сколько вы пробыли в клинике? – спросил он.
– Вам не кажется, что вы несколько превышаете свои полномочия, инспектор Линли?
– Никоим образом, коль скоро речь идет об убийствах. Как долго вы пробыли в клинике из-за вашей проблемы с алкоголем?
С
– Четыре месяца.
– Клиника частная?
– Да.
– Дорогое заведение?
– Это что же? По-вашему, я зарезал свою кузину ради денег, чтобы оплатить счета?
– А у Джой были деньги?
– Конечно, были. У нее было много денег. И можете быть вполне уверены, что мне она ничего не оставила.
– Значит, вы знаете условия завещания?
Дэвис-Джонс не выдержал: этот натиск, это проклятое виски перед носом, эти искусные подводы к ловушке… Он яростно ткнул сигаретой в пепельницу.
– Да, черт вас возьми! Все до единого фунта она оставила Айрин и ее детям. Но вас ведь не это интересует, инспектор, не так ли?
Линли решил воспользоваться минутной слабостью собеседника:
– В прошлый понедельник Джой попроси Франческу Джеррард поселить Хелен Клайд рядом ней. Вы что-нибудь об этом знаете?
– Именно Хелен… – Дэвис-Джонс потянулся к своим сигаретам, потом оттолкнул пачку. – Нет. Этого я объяснить не могу.
– Вы можете объяснить, откуда она знала, что в эти выходные Хелен будет с вами?
– Должно быть, я ей сказал. Вероятно, я сказал.
– И предположили, что она может захотеть познакомиться с Хелен поближе? А что может быть лучше, чем попросить поселить их в смежные комнаты.
– Как школьниц? – усмехнулся Дэвис-Джонс. – Довольно прямолинейно для трюка, ведущего к убийству, вы не находите?
– Я готов выслушать ваше объяснение.
– У меня его нет, черт возьми, инспектор. Но думаю, Джой надеялась, что Хелен будет своего рода буфером, как человек, далекий от театральной кухни. Она уж точно не станет рваться к ней, чтобы обсудить роль и предложить кое-какие изменения. Актеры, они такие, знаете ли. Обычно они не дают драматургу покоя.
– Значит, вы упомянули ей о Хелен. Эту идею внедрили вы.
– Да ничего я не внедрял. Вы попросили объяснений. Это лучшее, какое я могу дать.
– Да. Разумеется. Но позвольте напомнить, что комната Джоанны Эллакорт расположена с другой стороны от комнаты Джой, не так ли? Стало быть, никакого буфера. Как вы это объясните?
– Никак. Понятия не имею, о чем думала Джой. Возможно, она ни о чем таком не думала. Возможно, это вообще ничего не значит, просто вы готовы притянуть за уши любую ерунду.
Линли кивнул, ничуть не задетый его ехидством.
– Куда вы пошли, когда сегодня вечером всех выметили из библиотеки?
– В свою комнату.
– Что вы там делали?
– Принял душ и переоделся.
– А потом?
Взгляд Дэвис-Джонса переместился на виски. Не раздавалось никаких звуков, кроме шороха, доносившегося из одной из комнат. Макаскин извлек из кармана трубочку мятных леденцов.
– Я пошел к Хелен.
– Снова? – вкрадчиво спросил Линли.
он вскинул голову:
– На что, черт подери, вы намекаете?
– Полагаю, это достаточно очевидно. Она обеспечила вам парочку довольно надежных алиби, не так ли? Сначала прошлой ночью, а теперь и сегодня вечером.
Дэвис-Джонс посмотрел на него, не веря своим ушам, потом рассмеялся:
– Боже мой, это просто невероятно. Вы считаете Хелен дурой? Вы думаете, что она настолько наивна, чтобы позволить мужчине проделать с ней подобное? И не один раз, а дважды? В течение одних суток? Что же она, по-вашему, за женщина?
– Я прекрасно знаю, что Хелен за женщина, – ответил Линли. – Абсолютно беззащитная перед мужчиной, который заявляет, что находится во власти некоей слабости, которую может излечить толькоона. Ведь вы это разыграли, да? Прямо в ее постели. Если я приведу ее сюда, то, без сомнения, обнаружу, что этим вечером в ее комнате имела место еще одна вариация этой деликатной темы.
– Клянусь Богом, вам это невыносимо, да? Вас настолько ослепила ревность, что вы перестали что-либо различать… как только узнали, что я с ней спал. Придерживайтесь фактов, инспектор. Не искажайте их, чтобы что-нибудь на меня навесить только потому, что вы чертовски боитесь честно помериться со мной силами, не злоупотребляя служебным положением.
Линли резко повернулся, но Макаскин и Хейверс сразу же вскочили.
Это привело его в чувство.
– Уберите его отсюда, – сказал он.
Барбара Хейверс ждала, пока Макаскин лично выведет Дэвис-Джонса из комнаты. И лишь убедившись, что они остались только втроем, бросила долгий умоляющий взгляд в сторону Сент-Джеймса. Он подсел к ней за стол, где Линли, нацепив очки, просматривал записи Барбары. Со всеми этими стаканами и тарелками с остатками еды, с переполненными пепельницами и разбросанными повсюду блокнотами, комната приобрела очень обжитой вид. В воздухе так и веяло чем-то очень вредным…
– Сэр.
Линли поднял голову, и Барбара с болью увидела, что выглядит он ужасно – измотанным, пропущенным сквозь пресс собственной выдумки.
– Давайте посмотрим, что у нас есть, – предложила она.
Глаза Линли, поверх очков, переместились с Барбары на Сент-Джеймса.
– У нас есть запертая дверь, – рассудительно ответил он. – У нас есть Франческа Джеррард, запершая ее единственным имеющимся в запасе ключом, помимо еще одного, в самой комнате, на туалетном столике. У нас есть мужчина в соседней комнате, у которого была возможность войти. Теперь мы ищем мотив.