Расплата за предыдущую жизнь
Шрифт:
– Мы далеко идём? – спросил шёпотом Тюляпин, когда Андрейка в очередной раз недовольно обернулся на треск ветки.
– Тут есть небольшое село. Дойдём до него. Если немцев нет, заглянем к дядьке Фёдору. Если тута немцы, то проверим соседнее село, – ответил Андрейка, покусывая нижнюю губу. И проверить надо мост через речку.
Шли долго, часто меняя направление. Как объяснил Андрейка, кругом болота и не везде можно пройти. Тюляпину нечего было возразить, и он следовал за маленьким проводником дальше.
Село открылось неожиданно. Небольшой, редкий лесок, а за ним крыши домов. Осталось пройти метров пятьсот по прямой, но Андрейка потянул Тюляпина в сторону.
– Пошли здесь, чего кругаля делать?
– Там болото. Не пройдём, – буркнул в ответ проводник. – Из леса не выходи. Я сам в село схожу и всё разузнаю.
Тюляпин хотел было возмутиться, но слишком серьёзный вид мальца остудил «ветерана».
Его задевало то, что Андрейка взял командование на себя, хотя понимал, что так правильней, но внутренне никак не хотел с этим мириться. Всё-таки старше…в этой жизни, а если брать прежнюю, то и подавно.
Задумавшись, Тюляпин наскочил на неожиданно остановившегося проводника. С губ почти сорвались ядрёные словечки, но перед глазами вырос маленький крепко сжатый кулачок. Тюляпин вмиг остыл, увидев на въезде в село немецкий грузовик и несколько солдат в серой форме с закатанными по локоть рукавами.
– Так я и думал, – вздохнул Андрейка. – Не сожгут, так жителей перебьют.
С другого конца села в небо как-то неохотно стал подниматься темнеющий столб дыма. Тюляпин крепче сжал приклад винтовки. Автомат, который ему дал в разведку Александр, он отдал Андрейке. С винтовкой почему-то было проще и удобнее.
Дым превратился в чёрный. Столб дыма расширился, превратился в огромный смог над всем селом. Картина выглядела зловещей и страшной.
– Пошли, – мрачно, сквозь плотно сжатые зубы, процедил Андрейка, снял кепку и украдкой смахнул слёзы. – Нам тут делать нечего.
Тюляпин широко раскрытыми глазами смотрел на ползущий над селом чёрный дым, на смеющиеся лица немецких солдат и не мог поверить, что эти весёлые ребята только что сожгли население целого села. Рука машинально стянула с головы пилотку, руки передёрнули затвор…
Перед стволом встал Андрейка.
– Командир сказал в бой не вступать и себя стараться не обнаруживать, – глядя снизу вверх, произнёс он, упёршись грудью в ствол винтовки. – Пошли.
Тюляпин повиновался. К следующему селу вышли часа через три, когда солнце потянулось к закату. Петляние среди болот сильно затрудняло движение. Ноги гудели и идти отказывались.
– Мы назад к ночи не вернёмся, – предупредил Тюляпин. – Жрать хочется. Может перекусим? У меня ноги еле передвигаются.
Андрейка остановился, внимательно посмотрел на «ветерана» и кивнул в знак согласия.
– Жди здесь. Село за этим лесом. Я метнусь, посмотрю и вернусь.
Тюляпин ничего не успел сказать в ответ, как Андрейки уже не оказалось рядом. Страх, нормальный человеческий, присутствовал, но представившийся шанс прославиться перевешивал всё. То, что не удалось достичь в прошлой жизни честным путём, а только обманом, можно реализовать в этой жизни, в этом времени. Перед глазами Тюляпина замелькали красочные картинки. Он поднимается из окопа и гранатой подрывает гусеницу немецкого танка, берёт в плен его экипаж. После боя генерал жмёт ему руку и вешает орден на грудь. Вот он остаётся один на поле боя, а позади Москва! Его пулемёт точными выстрелами укладывает немцев пачками. Но что это? Танк! Гранат больше нет! Он растерянно оглядывает по сторонам и видит пушку с убитыми артиллеристами. Мчится по окопу, перепрыгивая через тела погибших товарищей. В стволе последний снаряд. Танк, словно зная, где находится последний защитник столицы, разворачивается и ползёт на Тюляпина. Пятьсот метров, четыреста, триста… Выстрел! Немецкая пуля попадает в плечо, в руку, грудь, пробивает каску. Тюляпин медленно падает, и видит, как разгорается танк. Немецкая пехота в ужасе отступает. В госпитале к нему приходит целая делегация из генералов, каждый поздравляет и жмёт руку. Вдруг, все расступаются, и входит Сталин. Улыбается и вручает Тюляпину звезду Героя Советского Союза!..
– Уснул что ли?
Тюляпин вздрогнул и поднял непонимающие глаза на Андрейку.
– Тута тоже немцы, но из жителей повесили только трёх коммунистов и местного дурачка пристрелили. На постой встали. Думаю, тут целый полк расположился. Пойдём, проверим мост через Дуняшку.
– Почему через Дуняшку? – не понял Тюляпин.
– Речка так называется, – Андрейка недовольно потёр большим пальцем переносицу. – Крестьянка утопла и по её имени так местные зовут речку. Спасалась от барина, который хотел её обесчестить.
– Хорошенькая история, – усмехнулся Тюляпин. – А официальное название у этой речки есть?
– Может и есть, но кто его знает, – пожал плечами Андрейка. – Знаю только, что где-то южнее она стекается со Щарой.
– Стекается…
– Ну, приток Щары.
– Вот оно что. А сама Щара далеко?
– Не так, чтобы далеко. Тока нам долго идти придётся, если не по дороге. Болот много.
Андрейка неожиданно вскинул автомат и выстрелил поверх головы Тюляпина. От близких выстрелов оглушило, а маленький проводник дёргал его за рукав и что-то говорил. Потом они долго бежали, а позади, звучали винтовочные выстрелы. Через десять минут быстрого бега Тюляпин распластался на траве, из лёгких с хрипом вырывался воздух.
– Надо уходить! Если полицаи пошли за нами, то лучше уйти подальше. Тута недалеко болото, уйдём по тропе, а она как выведет к дороге к мосту.
– Не могу, – тяжело ответил Тюляпин, вытирая с губ висящую слюну.
Пот катился градом, заливая глаза. Говорить было тяжело.
– Надо, Аркадий!
– Уходи. Ног не чувствую. Сил нет.
– Что я командиру скажу? Давай, помогу, – Андрейка схватил руку Тюляпина, закинул себе на плечо и помог встать.
Кое-как доковыляли до болота, идти не решились, темнело. Вряд ли полицаи полезут в ночь за ними в болото.
– Зря мы так бежали, – сделал умозаключение Тюляпин. – Они в лес далеко вряд ли бы полезли. Можно и на целый отряд нарваться. Их сколько? Три или пять. Думаю, что не больше.
Андрейка молча посмотрел на Тюляпина.
– Что? Не так?
– Командир переживать будет и Катя. Но в ночь не пойдём. Тута места опасные, можно сгинуть только так. Я с отцом тута с малолетства ходил, но всё равно опасаюсь. Болото оно коварное.
– Заночуем здесь, только почва здесь сырая.
– Завтра через болото не пойдём, обойдём. Потому пошли искать место для ночёвки.