Расплата

Константа Яна

— Я хочу увидеть Анри, — робко проговорила она и тут же поправила саму себя: — Этьена.

— Это невозможно.

— Он ведь жив? — задрожал голос Кристины, а в глазах заблестели слезы.

— Жив.

— Откуда мне знать, что Вы не врете?

— Верить мне или нет — дело твое, — равнодушно ответил Адриан, но потом все-таки добавил: — Он жив, Кристина. Формально, но жив.

— Формально? Что это значит?

— Это значит, что для него уже все закончилось. Он без сознания, и когда его будут казнить, он этого даже не заметит.

— Вы нелюди!

— Тебе лучше уйти. Сейчас.

Кристина смотрела на мужчину,

а видела невозмутимую неживую оболочку, такую же пустую и бездушную, как и Филипп. Уйти. Больше всего на свете ей сейчас хотелось уйти отсюда, сбежать подальше от этих бесчувственных нелюдей, но Анри… Вернее, Этьен… Она до сих пор не привыкнет к тому, что он и есть незаконнорожденный наследник. Но это сейчас совсем неважно. Она жизнь свою, не то что тело, готова отдать, только бы вытащить, спасти его! Но если маркиз врет? Если они уже убили Этьена? Увидеть его и убедиться, что он жив, ей не дадут. Так где гарантии, что он еще жив? Они могли убить его сразу же, не довозя до Дворца. Они могли убить его сразу же, как только она пришла сюда… Вот где, спрашивается, эти полчаса, пока ее мыли, был маркиз? А что, если, заполучив ее, Филипп отдал приказ сию же минуту убить пленника? Зачем Филиппу ждать утра, если все, что он хотел, он уже получил? Будто прочитав ее мысли, Адриан сжал ее плечо и тихо проговорил:

— Думаю, Филипп готовит представление для тебя. Только поэтому Этьен еще жив.

Значит, все-таки она — единственная причина, почему он до сих пор жив. Значит, в ее руках единственный его шанс на спасение. Если она уйдет сейчас, его убьют, не дожидаясь рассвета… Потому что он наследник. Потому что он мешает Филиппу. И пусть у нее нет шансов самой вытащить Этьена отсюда, и пусть ночь с Филиппом ничего не решит — на ее стороне время. Морис ищет их, она уверена, и ее долг — сделать все, чтобы он успел их найти.

— Я никуда не уйду. Я сделаю все, что хочет Филипп, — решительно заявила Кристина.

— Ты отчаянная девушка… Но глупая. Хорошо, делай как знаешь. Но если все-таки надумаешь уйти, скажи — я выведу тебя. Пока еще это возможно. Учти, потом Филипп тебя не отпустит, так что подумай хорошенько, прежде чем упрямиться. Ты бессильна, Кристина, Этьена ты не спасешь. С этим нужно смириться.

Понимая, что уговоры бесполезны, Адриан отошел ненадолго в сторону, из кучи подготовленных служанкой склянок взял небольшой флакончик и налил в ладонь приятно пахнущую чем-то древесным жидкость.

— Не жмись, расслабься, — проговорил он, возвращаясь к Кристине.

Голос его тих и даже печален. Ловкие пальцы заскользили по шее и плечам, втирая ароматную маслянистую жидкость, скользнули к ключицам, разняли скрещенные руки и без стеснения стащили простыню. Возмутившись, Кристина перехватила его руки и попыталась остановить бесстыжие движения, но Адриан лишь недовольно сморщился в ответ:

— Не мешай, Кристина. Убери руки. Как женщина ты меня не интересуешь.

Налил в ладонь еще немного масла, чуть разогрел, растирая, и прошелся по грудям, оставляя на коже лоснящиеся следы и запах востока. Пока она сгорала от стыда, спустился ниже, растирая живот, потянулся к бедрам, бесцеремонно раздвинул плотно сжатые ноги, смазывая сухие горячие складки. Его пальцы осторожны, но в уверенных движениях нет ни малейшего интимного подтекста. Он просто натирает ее маслом. Он просто, пораженный ее выдержкой и отчаянной смелостью, хочет чуточку смягчить

грядущую ее участь… Он прекрасно знает вкусы короля и знает, что Филипп и пальцем не пошевелит, чтобы расслабить девчонку и помочь ей.

— Ты слишком напряжена — Филиппу это не понравится.

— Да мне плевать, что ему понравится, а что нет, — раздраженно выкрикнула Кристина.

— Дурная. Если ему не понравится, будет еще хуже. Кристина, раз уж ты все для себя решила, то перестань жаться — сейчас не я твой враг, и моим рукам сопротивляться не нужно. Я всего лишь хочу тебе немножко помочь. Это масло сандала. Оно должно успокоить и расслабить тебя. Этот запах нравится Филиппу, да к тому же это мощный афродизиак.

— Неужели у Филиппа проблемы с женщинами? — нервно, горько рассмеялась Кристина, пряча за усмешкой нечеловеческий страх перед грядущим испытанием.

— Это для тебя. Аромат сандала настроит тебя на нужный лад, и тогда перенести эту ночь тебе будет гораздо легче. Ублажишь Филиппа — может, он тебя пожалеет, и тебе хотя бы не придется становиться свидетелем расправы над Этьеном. А будешь бесчувственным бревном лежать — исход не ясен, может и тебя убить.

— Пусть убивает, мне уже все равно.

— Смелая? На легкую смерть только не надейся — Филипп знает толк в извращениях. И да, прежде чем убить, он все равно тебя возьмет, а потом, скорее всего, отдаст на забаву солдатам. Так что поаккуратней с желаниями.

Закончив процедуру, Адриан вернулся к принесенному с собой свертку и достал лоскут темно-синей полупрозрачной ткани с серебряной пряжкой, украшенной сапфирами. Тонкий шелк мягко лег на плечи Кристины, легкой дымкой окутывая обнаженное тело.

— Пойдем, упрямица, — проговорил мужчина, защелкивая пряжку. — Пора.

— Я что, пойду в этом? Я могу хотя бы одеться?!

— Нет. Филипп не любит одетых женщин, — ответил Адриан и тут же добавил, с сочувствием глядя на Кристину: — Не переживай об этом, на улице темно, никто тебя не увидит.

Темно на улице. Лишь фонари тусклым светом освещают молодого мужчину и его спутницу, отчаянно пытающуюся замотаться в ничего не скрывающую темную ткань. Она почти не замечает ночной прохлады, забирающейся под шелк ее «одеяния», не замечает мелкий, тоскливо накрапывающий дождь…

Дорога их недалека: стоило им покинуть территорию Дворца, как показались кованые ворота, скрывающие от посторонних глаз небольшой парк, в котором в свое время так любили прятаться от суеты и Ренард, и Эмелин. Тогда, в те далекие времена, этот парк был обителью покоя и тишины. Сегодня же это место стало приютом для разврата. В заброшенном замке Филипп обустроил один из залов для своих оргий — место здесь тихое, безлюдное; можно спокойно предаваться плотским утехам, не боясь, что кто-то помешает. В эту ночь туда вели Кристину.

— Кристина, подумай еще раз, — не оставлял попыток достучаться до разума девушки Адриан.

— Ведите, — только и ответила она, стараясь не думать о том, что будет дальше. Только бы Этьен остался жив… Только бы Морис успел… А если не успеет?

Холодные негостеприимные стены за тяжелой скрипучей дверью встретили сыростью и запахом плесени. Темно, страшно. Наверно, в таких замках водятся призраки… Впрочем, встрече с призраком Кристина обрадовалась бы куда больше, нежели Филиппу.