Расплата
Шрифт:
Правда, оставалось вопросом, что Мельхиор фон Таннинген делал в соборе Шпейера с тремя ландскнехтами и сорвавшимся с крыши графом. Самым гнусным образом были осквернены несколько могил императорского склепа! Может, агент надеялся найти в соборе останки той самой наследницы? Карл поджал губы и сдержал проклятие. Наверное, он этого никогда уже не узнает. Как бы то ни было, потребовались все дипломатические ухищрения Гаттинары – и куча денег из казны, – чтобы замять преступление.
– Причастен ли я к произошедшему в Шпейере? Как это понимать? – Франциск смотрел на кайзера, как на противника
Мы кружим, как два старых льва, – и никто не желает нападать первым.
– Клянусь честью короля Франции, что не имею никакого отношения к этому святотатству, – продолжил Франциск. – А что касается наследницы… – Он улыбнулся и помолчал. – Как знать, может, мы все-таки разыскали ее?
– Не забывайте, что вы дали слово жениться на моей сестре Элеоноре, – сказал Карл невозмутимо. – И вообще лучше оставить эти старинные легенды в покое.
Франциск кивнул.
– Действительно. У вас, как говорят, совсем другие заботы. Лютеране множатся по всей империи, и эти крестьянские восстания…
– Окончательно подавлены. А с этими лютеранами мы тоже разберемся. Этим как раз занимается мой брат Фердинанд. Будучи моей правой рукой, он наделен всеми полномочиями. Так что не ломайте над этим голову, – кайзер взглянул на реку. – Лодка, как я смотрю, уже у понтона. К сожалению, нам пора прощаться.
К понтону на середине реки причалила узкая лодка с балдахином. В ней, наряду с несколькими офицерами, сидели сыновья Франциска, Анри и Франсуа. Среди мужчин мальчики казались издалека маленькими куклами. В качестве заложников их вместо отца будут держать в испанской золотой клетке.
– Ваше величество, рад был вашему обществу, – Карл подал Франциску руку с императорским перстнем.
Но, вместо того чтобы опуститься на колени, французский монарх лишь сдержанно поклонился.
– Хорошо обходитесь с моими сыновьями, – сказал он тихо. – Пусть только волос упадет с головы одного из них, и Европу поглотит пламя.
– Вы угрожаете мне? – спросил Карл в изумлении.
– Угрожать ниже моего достоинства. Я лишь дал вам совет. Au revoir.
С этими словами Франциск развернулся и направился к берегу, где его ждала украшенная сусальным золотом лодка. В несколько гребков она доставила короля на понтон. Карл смотрел, как Франциск прижал к себе сыновей и поцеловал каждого в лоб. Потом, не прощаясь, спустился к солдатам в другую лодку и поплыл к противоположному берегу. В следующее мгновение стал наползать туман, и силуэт короля начал растворяться в дымке. Последнее, что увидел Карл, – как Франциск, гордо вскинув голову, смотрит в сторону Франции.
Затем он исчез из виду.
К испанскому берегу между тем причалила лодка, в которой сидели принцы. Восьмилетний Франсуа демонстрировал сдержанность, достойную наследника трона. А вот его младший брат то и дело всхлипывал, и няньке приходилось его утешать. Делегация из солдат и придворных приняла мальчиков с почестями и подарками и повела к стоявшей поблизости карете.
Карл поднялся со скамейки и направился к роскошному шатру, раскинутому среди пиний недалеко от берега. У входа его уже ждал Меркурино ди Гаттинара, одетый во все черное.
– Вы довольны, ваше величество? – спросил верховный советник и низко поклонился.
Карл пожал плечами.
– Он гордый
– Не забывайте, что у нас в заложниках двое его сыновей.
– Предлагаете подвергнуть их пыткам и повесить, если отец нарушит обещания? – Кайзер покачал головой. – Европейские правители никогда нам этого не простят, и Франциск это понимает. Так что будем молиться, чтобы он поскорее женился на Элеоноре и занял наконец место, уготованное ему историей. Вечно на вторых ролях.
Он откинул тяжелый полог и вошел в шатер. Внутри стояла пылающая жаровня и сколоченный наскоро стол, заваленный бумагами. Карл славился тем, что работал даже во время поездок. Он склонился над картой Европы с обозначениями военных кампаний. Ломбардия, Венгрия, пираты в Средиземном море… Крестьянские восстания на юге Германии на карте не значились – для этого они были слишком незначительны. После некоторых затруднений вначале армия под командованием Трухзеса Георга фон Вальдбург-Цайля быстро расправилась с этими необразованными крестьянами. Их предводителей подвергли пыткам и казнили как можно более устрашающим образом. Одним из последних оказался некий Флориан Гейер, бывший рыцарь, убитый двумя наемниками на пути в родной замок. Теперь Карл мог вернуться к действительно важным делам.
За спиной прокашлялся ди Гаттинара.
– Что-то еще? – спросил кайзер.
– Эта афера с Гогенштауфенами… – начал канцлер. – Вы заговаривали об этом с Франциском?
Карл рассеянно кивнул.
– Заговаривал. Он держался скрытно. Честно говоря, я не думаю, что французы действительно разыскали эту девицу.
– Не следует ли возобновить ее поиски? Я мог бы отправить нового…
– Забудьте об этом, – резко перебил его Карл. – Это всего лишь легенда. Зря только провозились.
– А как же святое копье? – не унимался Гаттинара. – Если верить старым документам, настоящее копье выкрала Констанция из рода Гогенштауфенов. Быть может, ее наследница знает…
– Я сказал, довольно! Эта история и так вызвала жуткий переполох. Сожгите причастные документы, чтобы впредь таких неприятностей не повторялось, – Карл сердито встряхнул головой. – Осквернить гробницу немецких императоров! Да еще могилу моего почтенного предка Рудольфа! О чем только думал этот Таннинген? Будь он еще жив, я бы его на костер отправил и собственными руками поджег! И вас, Гаттинара, вместе с ним! Как вы могли втянуть меня в такую передрягу? – Он нетерпеливо махнул рукой. – А теперь оставьте меня наконец в покое. У меня много работы.
– Как пожелаете, ваше величество.
Поклонившись на прощание, канцлер вышел и оставил кайзера наедине с бумагами. До самого полудня Карл сидел над многочисленными картами, исчерченными стрелками, линиями и кругами. Он подсчитывал военные силы и число мортир, фальконетов и аркебуз. Прикидывал примерную ценность груза, который чуть ли не каждую неделю доставляли корабли из Нового Света. Изучал записи своего брата Фердинанда о распространении лютеранской ереси.
Только раз взгляд его величества упал на карту Пфальца и небольшой участок леса севернее Вогез, где когда-то находился центр Священной Римской империи. Крошечная точка обозначала ту самую крепость, о которой так часто говорил еще дед Карла, Максимилиан и название которой так трудно было произнести молодому кайзеру.