Расплата
Шрифт:
– Это он тебе сказал. – Бритый уже натягивал перчатки. – А мне сказал, что прежде не вел дел с этим таксистом и не знает, что у того может быть на уме. Поэтому лучше перестраховаться.
– А что у него может быть на уме?
– Может позвать друзей. Отказаться отдавать девчонку. Потребовать больше денег. Связи у него есть. Понял?
– Вот дерьмо, – не на шутку разозлился Дэн.
– Хватит строить из себя святошу. Бери нитку, и пошли.
Дэн запихнул лигатуру в карман брюк, а пистолет – во внутренний карман куртки. Натянув маски, они вылезли из фургона и направились к черному
В комнате сидели трое мужчин. Перед ними на столе стояла доверху забитая окурками пепельница и два стаканчика дешевого кофе, рядом валялись две уродливые пластмассовые маски на резинках. Никакого алкоголя – так было условлено. Когда имеешь дело с красотками, всегда случаются проблемы.
Таксист молча смотрел на своих подручных. Два нелегала. Крепкие, коренастые ребята из Страны-Черт-Знает-Где. Оба стрижены под ноль, круглые головы в шрамах и вмятинах – то ли часто падали с лошадей во время своих степных состязаний, то ли регулярно ввязывались в потасовки в тюрьме. Последнее казалось более вероятным. Младший не упустил возможности заглянуть девчонке под юбку. Выглядел он абсолютно бетонноголовым – этот термин таксист специально изобрел для дураков, которым довелось на него работать. Поэтому ему пришлось объясняться со старшим, который хоть немного понимал по-английски, и сказать, что такого он не потерпит.
– Долго ждать? – поинтересовался старший на ломаном английском.
Его спортивная куртка была заляпана штукатуркой.
Таксист не удостоил его ответом, лишь взглянул на часы и перевел взгляд на плотно занавешенное окно. Ожидание действительно затянулось.
Младший едва заметно ткнул старшего напарника локтем в бок. Тот подался вперед и потер сложенными щепотью пальцами перед носом таксиста. Тот облизал губы сухим обложенным языком и поднял вверх указательный палец. Жест смутил нелегалов, и они вновь о чем-то заговорили на своем тарабарском языке. Таксист откинулся назад, убедившись, что «дерьмо» в их языке, по всей видимости, звучит примерно так же, разве что гласных поменьше. Он нервно забарабанил по бедрам.
– Подождите еще немного. Скоро получите все, что причитается. – Он продемонстрировал в улыбке кривые серые зубы. – Бьюсь об заклад, такой калым даже за ваших сестер не давали.
Слова сыпались на помятые головы нелегалов осколками разбитой свиньи-копилки, среди которых им так и не удалось поймать ничего ценного. Они продолжали шушукаться. Таксист разглядывал их с нескрываемым удовольствием. За последние двадцать лет он полюбил слушать чужую речь. То, как представители разных национальностей извлекали звук, поражало его. Арабы будто давились словами. Индийцы булькали, словно разговаривая на валлийском под водой. Китайцы то шипели, то трещали, как бенгальский огонь. А речь этих двоих звучала как пердеж козлов в открытом поле.
– Деньги давай, – потребовал старший, снова протягивая руку.
Снаружи раздался звук подъехавшей машины, и спустя несколько минут снизу донеслись шаги. Таксист поднялся, прикрывая за собой дверь, но та распахнулась, и спины нелегалов были отчетливо видны в проеме.
– Как дела? – спросил Бритый.
Из прорезей на маске были видны только его глаза и губы.
– Заждались мы вас, – ответил таксист, натягивая белые перчатки.
– Надеюсь, никаких проблем?
– Какие могут быть проблемы?
– Тебе виднее. – Заметив нелегалов, Бритый насторожился. – Это еще кто такие?
– Помощники. На случай задержки.
– Пайк ничего не говорил ни про каких… помощников.
– Знаю. Но не одному же девчонку тащить? Придя в себя, она словно с цепи сорвалась.
– Где она? – спросил Бритый.
– В комнате.
– Как она? – поинтересовался Дэн.
– Минут пятнадцать назад спала, – ответил таксист. – Потом не проверял.
– Без хлороформа было не обойтись?
– Нет. Она просто взбесилась. Похоже, у нее клаустрофобия или что-то в этом роде.
Дэн то и дело поглядывал в сторону нелегалов. Те о чем-то шептались.
– Надо позвонить Пайку. – Кивком Бритый показал напарнику на дверь.
– Приехали… – прошептал Дэн и пошел за ним следом.
Он нервно переминался с ноги на ногу, пока Бритый что-то бурчал в трубку. Закончив разговор, тот многозначительно чиркнул большим пальцем поперек горла. Дэн почувствовал, как душа уходит в пятки.
– Черт, – только и смог выдохнуть он.
Достав пистолеты, они вернулись в дом.
– Какого хрена? – Таксист с изумлением уставился на оружие в их руках.
– Буди девчонку. Пусть будет готова, – приказал Бритый и вытолкал таксиста в коридор.
– К чему?
– К отъезду, к чему еще?
– А пушки зачем?
– Ты нарушил уговор. – Губы Бритого казались кроваво-красными на фоне черной маски. – А мы делаем, что велено. Буди девчонку.
– Объясни все-таки, – настаивал таксист.
– Делай, что говорят, – отрезал Бритый и подтолкнул его к двери в спальню.
Дэн и Бритый вошли в комнату. Нелегалы повернулись им навстречу. Понимание того, что в награду им уготованы вовсе не деньги, росло с каждым мгновением, пока темные отверстия стволов не заслонили, казалось бы, весь остальной мир. Руки в белых перчатках сорвали их со стульев. Несколько пинков по коленям заставили опуститься на вздувшийся линолеум. Стволы уперлись им в затылки, кровь отлила от губ, и нелегалы с мольбой посмотрели вверх, осознав наконец свое истинное место в жизни, которая привела их в утробу этого мрачного, ненасытного мегаполиса. Спрятав пистолеты, Дэн и Бритый достали из карманов лигатуры и накинули на шеи склонившихся перед ними мужчин. У них за спиной таксист захлопнул дверь спальни.
Шум в соседней комнате разбудил Алишию. При виде таксиста девушку вновь охватил страх. Немигающим взглядом она уставилась на дверь. Снаружи доносились звуки отчаянной борьбы. Что-то тяжелое ударилось о пол за стеной, и девушка вздрогнула. Таксист лишь молча глядел в потолок, зажав уши руками.
– Что происходит? – шепотом выдавила Алишия.
Ответа она не дождалась. Сквозь хрип и пыхтение слышалось, как судорожно скребут о линолеум каблуки. Внезапно все прекратилось. Наступила пугающая тишина, которую нарушил лишь звук очередного падения. Таксист опустил руки и угрюмо покачал головой. Алишия отползла к стене, продолжая в ужасе таращиться на дверь. Снаружи не доносилось ни звука.