Расплата
Шрифт:
– Какие такие проделки ты имеешь в виду? – Исабель была настроена игриво.
– Неуставные отношения. Исабель, давай перейдем к делу. Я должен выполнять свою работу.
– И в чем она заключается?
– Надо подготовить тебя к следующему разговору с Джорданом. Будешь налаживать с ним контакт.
– Может, подождать, пока мы узнаем, о чем он говорил с Алишией?
– Нет, наша стратегия не должна зависеть от действий Джордана. Хватит ему нами манипулировать, пора перехватить инициативу.
– И что для этого нужно?
– Надо добиться от него конкретных требований, как бы он ни увиливал. Стоит ему выдвинуть требования, как он потеряет значительную часть власти над нами. А мы в свою очередь приобретем и вдобавок сможем лучше его узнать. Пока мы остаемся в неведении, пока нас терзают сомнения – мы беспомощны.
– Разве Джордан не хочет просто наказать нас? Точнее, Шику?
– Он сказал лишь, что финансовое вознаграждение его не интересует. Попробуй говорить с ним на одном языке. Сделай вид, что понимаешь его, что отринула презираемые им материальные ценности.
– И что же за возвышенные цели у нашего похитителя? – саркастически поинтересовалась Исабель.
– Джордан получает моральное удовлетворение от сложившейся ситуации. Его не может купить даже человек, который в состоянии купить все, что пожелает. Нам нужно заставить Джордана поверить, что мы восхищаемся им. Просто сделать вид не получится, его так легко не проведешь. Лесть не поможет, нужна осторожность и искренность. У тебя есть одно преимущество – ты женщина, и ты наверняка работаешь с мужчинами, которые любят потешить свое самолюбие.
– Все мои коллеги – женщины. Но вот среди писателей такие встречаются.
– Расскажи о них.
– Умные, но не от мира сего. Эгоистичные, но ранимые. Разговорчивые, но нелюдимые. Популярные, но одинокие. Талантливые, но ничтожные в своих собственных глазах.
– Ничтожные?
– По крайней мере, наиболее приземленные из них. Понимают, что у них есть талант, но считают, что «выдумщик», как они себя порой называют, бесполезная профессия. Думают, что с их умом лучше быть врачами, предпринимателями, а то и консультантами по похищениям. Мне постоянно приходится говорить им, что в современном изменчивом мире людям, как никогда, нужны интересные истории, что благодаря им выживают издательства, телевидение, кинематограф…
– Значит, ощущение собственной ничтожности – следствие их ранимости. Из таких получились бы неординарные преступники. Прекрасно, опыта у тебя достаточно.
– О чем мне говорить с Джорданом? С писателями я лишь обсуждаю их книги.
– Это же очевидно. Ваш предмет разговора – Алишия. Расспроси о дочке – как она себя чувствует, в каком психическом состоянии. Пусть Джордан покажет, что это его действительно волнует.
– Как мне вытащить из него требования?
– Не нужно ничего вытаскивать. Он не должен понять, что у тебя есть скрытые мотивы. Ты не менеджер по продажам. Держи свои намерения при себе. Представь, что встретила его на вечеринке, а он поведал тебе о своих проблемах с дочерью. Звучит банально, но другого выхода нет. Твоя задача – сблизиться с ним, но не в корыстных целях. Прояви неподдельный интерес.
– Не знаю, получится ли.
– Исабель, ты сама взяла на себя ответственность. Даже Мерси была в шоке…
– Ни слова о чертовой комиссии!
– Хорошо. Последняя, но важная деталь – ты должна убедить себя, что Джордан тоже человек.
Исабель опешила: ее воображение напрочь отказывалось рисовать нужный образ. Она была полна непреодолимой ненависти к похитителю своего ребенка.
– Ни в коем случае нельзя лишать его человеческих качеств, – убеждал ее Боксер. – Представь на его месте кого-нибудь. Необязательно человека, которого знаешь лично. Это может быть политик или актер. Важно одно – это должен быть тот, кем можно восхищаться, несмотря на его сложный характер.
– Это что, изощренная месть за мое нежелание собрать комиссию?
– Поговори с Джорданом и о Фрэнке. – Боксер пропустил ее слова мимо ушей. – Как знать, может, ваши мнения в чем-то совпадут. Ты не питаешь иллюзий в отношении Фрэнка, больше не любишь его и знаешь почему. Джордан тоже не испытывает к нему теплых чувств. В этом вы похожи.
Исабель понуро кивнула.
– Постарайся сосредоточиться. Думай о чем-то, что даст тебе силы. Алишия – твой ребенок, но помни, что она уже взрослая женщина. Она знает, как вести себя с людьми, она умна и уверена в себе. Она сумеет за себя постоять.
– Ты прав. – Исабель размеренно постукивала костяшками пальцев по столу, словно это помогало ей крепче усвоить советы Боксера. – Для меня Алишия по-прежнему маленькая девочка, и я все еще веду себя с ней как с ребенком. Это ее раздражает.
– У нас с Эми то же самое… Признаюсь, в последнее время это стало просто невыносимо. Что поделать, родительский инстинкт пробуждается в тебе в тот самый момент, когда рождается твой ребенок. Так просто от этого чувства не избавишься.
В дверь позвонили.
– Вот и Шику, – поднялась Исабель.
Боксер подумал, что недостаточно подготовил ее. Времени недостаточно, отвлекающих факторов слишком много. Ситуация выходила из-под контроля. Он встал, чтобы пожать руку Фрэнку.
Они еще раз послушали утренний разговор с Джорданом. Д’Круш был растерян и лишь поинтересовался, где теперь телефон Алишии.
– Ребята из «Щита» отправят его нам, как только проведут экспертизу и скопируют данные, – пообещал Боксер. – Фрэнк, у вас есть какие-то новые соображения? Знаю, что версия с обиженным сотрудником вам не нравится, но мы пока не можем ее отвергнуть.
Д’Круш промолчал.
– Эксперт прослушал этот разговор, – взяла слово Исабель, – и решил, что мы имеем дело не с простым похитителем. Он не сказал этого вслух, но считает, что Джордан хочет убить Алишию. Почему? Шику, ты должен что-то знать. Кому ты так сильно насолил?
– Я бизнесмен и часто обходился с людьми несправедливо, – ответил Фрэнк. – Увольнял сотрудников, захватывал чужие предприятия, принимал жесткие решения. Тут нечего оправдываться. Но прежде никто в отместку не похищал мою дочь.