Расплавленное море
Шрифт:
— Тогда я жду вас. Чем быстрее вы прибудете, тем в большей безопасности я буду находиться. Груз у нас такой, что может многих заинтересовать. А я не владею всеми потоками распространяемой информации, может быть, что-то уже ушло на сторону. Так что мы здесь сидим, как в глухой обороне. Прибывайте быстрее. С собой возьмите пару человек для охраны и, конечно, снайпера. Ему тут передадут винтовку и кое-что покажут. Винтовка не простая…
— Я выйду через двадцать пять минут. В пути буду от восьми до двенадцати часов, но постараюсь добраться побыстрее.
— Поторопитесь. Кстати, вам нужно будет как можно быстрее отправиться в Северодвинск. Там, кажется, собираются перенести время спуска на воду авианосца.
— Я готов. Выхожу, как только
— До встречи! Жду вас…
Убрав трубку, Абдулджабар подошел со спины к эмиру Каримуллаеву и заметил, что тот сильно напряжен, даже не оборачивается. Видимо, слушал разговор Гулоханова, хотя собеседники говорили тихо и голоса он услышать не мог.
— Карим! Мне нужно уходить. Меня ждут в Азербайджане важные дела.
— Ты меня бросаешь в самый ответственный момент! Дай хотя бы этих солдат уничтожить, а потом иди. Фундаменты я сам взорву.
— Мы пойдем вчетвером. Я, мой молодой снайпер, мой подрывник и еще один моджахед для охраны. Остальных я оставлю тебе. Надеюсь, ты не дашь их уничтожить. Я прикажу им, чтобы тебя слушались.
— Эх, надо было мне самому идти вперед! — с горечью воскликнул Карим. — Они останавливаются. Солдаты на удивление удачно стреляют, у нас уже большие потери.
— Пусть возвращаются. Мне все равно нужно забрать одного, а еще подрывника и снайпера. За подрывником и снайпером кого-то послать надо. Твои лучше местность знают, пошли кого-нибудь.
Снайпер Адам Аллахвердиев остался на базе со своим братом Абузаром. Разбирали конспекты старшего брата, искали нужное Адаму. Там же остался и подрывник, поскольку пока для него работы не было. Посылать снайперов и подрывников в атаку — излишняя роскошь, эмиры себе этого позволить не могли.
— Новая атака не получится. Эта захлебнулась, а новая не получится. Уже сил не хватит. — Карим был озабочен, кажется, единственным вопросом, невозможность решить который его сильно угнетала. — Как ты своих зовешь? Зови…
— У нас существует только общая команда. Отзываю всех.
— Отзывай. Попробуем еще раз хорошенько накрыть их гранатами.
— Лучше посади своего снайпера. Он один «повыщелкает» их.
— Да, я так и сделаю. Как ты отзываешь своих? — повторил Карим.
— А вот так…
Абдулджабар сунул в рот два пальца и залихватски, по-разбойничьи засвистел. И тут же началось отступление. Причем отступали оба джамаата, словно люди Карима тоже выполняли команду эмира Абдулджабара…
Посланец добежал до базы и вскоре вернулся вместе с братьями-снайперами и подрывниками. Абдулджабар, как и планировал, взял с собой снайпера Адама Аллахвердиева, подрывника Башира Гудулова и, в качестве дополнительной охраны, богатыря и силача, внешне слегка неуклюжего Залимхана Иналова. Иналов со стороны смотрелся большим и неповоротливым человеком, хотя, когда требовалось, был быстр и мыслями, и движениями. Эмир ценил его за эти качества, особенно за невероятную физическую силу. Гулоханов видел однажды, как баловались его моджахеды. Вчетвером взявшись за толстую веревку, пытались сдвинуть с места одного Залимхана, который держал другой конец веревки и спокойно притянул их всех, одного за другим, к себе.
Адам Аллахвердиев очень хотел задержаться, чтобы через свою «оптику» посмотреть, как стреляет брат, но эмир торопил, и юному снайперу не удалось продемонстрировать, чему он успел научиться. Тем не менее свиданием со старшим братом Адам остался доволен. Он получил от него в пользование тетрадь с конспектом как раз по той винтовке, которую должен был получить на границе. Школа снайперов у талибов обучала работе с разным оружием, значит, не зря брат берег конспекты.
Вышли сразу к границе, не заглядывая на свою базу, и сразу взяли высокий темп перехода. Шли по склону хребта, заросшему таким густым лесом, что порой это мешало передвижению. Но и спасало от чего-то. В середине первого часа маршрута, услышав звуки вертолетных двигателей, Абдулджабар сразу дал команду спрятаться. Спрятались под кустами в разных местах. Хотя знали, если у вертолета есть тепловизор, то их все равно обнаружат. Два вертолета пролетели прямо над их головами. Или сами вертолеты тепловизорами были не оснащены, или им было просто не до маленькой группы — они откровенно спешили туда, где группа была больше, причем значительно.
Эмир Гулоханов сразу вытащил трубку и набрал номер Карима Каримуллаева:
— Карим, срочно уводи свой джамаат. Рассылай всех в разные стороны. Пусть по лесу рассеются. Как можно быстрее и как можно дальше.
— Что случилось? Мне осталось человека три подстрелить. Они поняли, что стреляет снайпер, и прячутся. И нас время о времени обстреливают, прямо сквозь ветви. У них, видимо, где-то еще стрелок сидит.
— Это все пустяки. Уходи оттуда. Летят два вертолета. Во-первых, сразу ударят по тебе «НУРСами», во-вторых, высадят десант, от которого потом не отвяжешься. Они вцепятся в хвост, не отцепишь. Лучше уйти заранее. Два вертолета — это два взвода. Против шестидесяти спецназовцев тебе не устоять. Уводи людей. Сбереги их. И своих, и моих…
— Понял. Спасибо за информацию… Хрен с этими парнями, хрен с этим фундаментом. Джамааты дороже. Фундаментов мы еще много найдем…
— Позвони мне, когда вернешься на базу.
— Зачем?
— Чтобы я не волновался.
— За своих парней переживаешь?..
— Конечно. И за твоих. И за тебя тоже. Знаю, что ты упрямый.
— Не переживай. Я умные советы принимаю всегда с уважением. Я же пообещал тебе, мы уже уходим…
— Да поможет тебе Аллах…
Эмир Каримуллаев, кажется, впечатлился двумя взводами спецназа. Понимает, что это не военные строители и не военные водители. Эти отступать не будут, а начнут планомерно и неуклонно загонять всех в кольцо, в которое потом ударят «НУРСами» вертолеты. И добавят пушками и пулеметами, хотя добавлять и необходимости, может быть, не будет: температуру горящего напалма никто не выдержит.
Сам эмир Гулоханов после звонка быстро выбрался из-под густого орешника, где прятался от вертолета, и маленький отряд, без всяких задержек и приготовлений, отправился в дальнейший путь, не выискивая себе тропы, которых здесь отродясь не бывало, а выбирая только направление. Эмиру Абдулджабару уже доводилось несколько раз ходить этим маршрутом, и он дорогу помнил хорошо, поэтому темп поддерживал максимальный. Замедление произошло при подъеме на высокий перевал, когда потребовалось покинуть одно ущелье и перейти в другое, иначе путь был бы не просто длиннее на добрых десять часов, но заключительный его участок пришлось бы преодолевать вдоль границы, где легко нарваться на пограничный наряд. Какая у пограничников существовала система связи и сообщений, Абдулджабар не знал, но на опыте убедился, что стоит ввязаться в перестрелку с нарядом, состоящим из двух солдат-пограничников, иногда с ними шел еще и проводник с собакой, как тут же на ближайшие посты поступало сообщение и через пятнадцать минут к месту перестрелки стягивались значительные силы, перекрывая все удобные участки для перехода через границу. В таких условиях уйти на ту сторону было уже практически невозможно. Как невозможно было договориться с российскими пограничниками, хотя с их коллегами и на азербайджанской, и на грузинской стороне договаривались всегда.
Перевал отнял много времени и сил, поэтому, оказавшись наверху, несмотря на сильный господствующий там верховой ветер, Гулоханов объявил короткий привал. Раньше его люди предпочитали на привалах отдыхать, не снимая рюкзаков, а просто сев на какой-нибудь камень или прямо на землю, но эмир научил своих моджахедов освобождать на привалах и плечи, чтобы грудь дышала в полную силу легких. И лучше лежа, чем сидя, потому что, полежав две минуты, человек отдыхает лучше, чем десять минут сидя. Все сняли рюкзаки и легли, пока эмир через пять минут не дал команду к спуску.