Расплетая закат
Шрифт:
– Говори, – приказал он.
– Ее высочество… не предупреждала. Она… она попросила нас выпить с ней чаю, чтобы отметить вашу помолвку. Мы не могли отказать.
Служанка уткнулась лицом в подол халата Ханюцзиня.
– Значит, она опоила вас.
От страха девушка начала резко и жадно втягивать воздух.
– Я очнулась в ее одежде, и леди Сарнай пригрозила, что, если я не притворюсь ей, она меня убьет.
Ханюцзинь отпустил ее. Затем поднял руку, вероятно, чтобы приказать увести девушку и где-то казнить без лишней шумихи, как вдруг…
– Лорд Сина
Видение оборвалось, и меня словно притянуло обратно в тело. Что бы ни произошло, я снова оказалась среди императорских слуг. В ушах звенело от рева, поднявшегося из-за исчезновения лорда Сины.
– Найдите их! – приказал Ханюцзинь. – Десять тысяч цзеней любому, кто найдет дочь шаньсэня и приведет ее ко мне! И смерть до девятого колена любому, кто посодействует ее побегу.
Смерть до девятого колена. Это значит, что казнят не только виновных, но и их родителей, детей, бабушек с дедушками, дядей и тетей – весь род.
Я безучастно наблюдала, как разбредается толпа; евнухи и ремесленники, солдаты и слуги – все кинулись на поиски леди Сарнай. Мне тоже не стоило стоять на месте, иначе кто-то мог это заметить – или уже заметил, как мои глаза сияли алым.
Но я не могла пошевелиться, пока барабаны грохотали с такой неистовостью, что сотрясались сами облака. От каждого удара меня бросало в дрожь, пробирающую до костей. Это напоминало мне о том, кем я становилась.
«Ты знала, что раньше люди били в барабаны, чтобы отпугнуть демонов? – вспомнила я насмешливый голос Бандура. – Вскоре барабаны будут напоминать тебе лишь о том, как когда-то билось твое сердце. И пропущенные удары сердца, и мороз по коже – признаки поглощающей тебя тьмы. Однажды она лишит тебя всего, что ты знаешь и ценишь: твоих воспоминаний, твоего лица, твоего имени. Даже твой чародей не сможет тебя любить, когда ты проснешься демоном».
– Нет, – прошептала я и прижала руку к сердцу, чтобы почувствовать его неровное биение.
Все же оно билось.
Я не демон. Пока что.
Когда император женится на леди Сарнай и в Аланди наступит мир – когда папа, Кетон и все аландийцы будут в безопасности, – тогда я потрачу каждую секунду своего времени на то, чтобы снять проклятие. А до тех пор…
Кто-то схватил меня за локоть, прерывая ход моих мыслей, и потащил прочь с площади.
– Амми!
– Шевелись, мастер Тамарин, – грубовато сказала она, откидывая косу за плечо. – Если так и будешь стоять, тебя отправят в темницу. Тем более всем нам известно, что на самом деле твоя нога не сломана.
После этого она резко развернулась и исчезла в толпе служанок.
Я ошеломленно моргнула. Руки вяло повисли по бокам, ноги забыли, куда вели меня.
Почему Амми так говорила со мной, будто я ее обидела?
Мастер Тамарин.
В моем горле появился комок. По тому, как она обратилась ко мне, я внезапно поняла, что ее так разозлило.
Она знала меня как портного Кетона Тамарина, а не Майю. В утро, когда я вернулась во дворец, император раскрыл всем мою настоящую личность. Должно быть, Амми почувствовала себя преданной, когда узнала о моей лжи от Ханюцзиня, а не от меня. И это после всего хорошего, что она для меня сделала во время испытаний на должность императорского портного.
– Амми! – крикнула я, побежав за ней. – Прошу, позволь мне объяснить.
– Объяснить? – Она прищурила свои круглые глаза, безуспешно пытаясь придать себе безразличный вид. – У меня нет на это времени. На кону десять тысяч цзеней. Возможно, для тебя это уже не так много значит, но для нас это целое состояние.
– Я могу помочь тебе.
– Мне не нужна твоя…
– Я могу ее найти.
Моя подруга замолчала и резко сделала вдох.
– Что тебе известно?
Честно говоря, ничего. Из прошлой Майи лгунья была никудышная, так что она сразу бы призналась. Но в этой небольшой, на первый взгляд незначительной мелочи я уже изменилась.
– Я покажу тебе.
Я сорвалась с места прежде, чем Амми успела возразить, и услышав, как она неохотно плетется следом, направилась к дому леди Сарнай. Мне стоило бы радоваться, что Амми согласилась пойти, и попытаться снова перед ней извиниться, но я не хотела, чтобы она задавала вопросы о местонахождении леди Сарнай. Кроме того, меня тяготило и нечто еще. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы узнать эту свинцовую тяжесть в груди.
Я завидовала леди Сарнай. Завидовала, что у нее есть возможность быть с любимым мужчиной.
У меня с Эданом ее не было.
«Пойдем со мной», – раздалась его просьба в моих ушах.
Он мечтал об этом больше всего на свете. Тепла его руки на моей щеке, прикосновения губ… их было достаточно, чтобы растопить мое сердце.
Но даже будь у меня возможность вернуться в тот момент, я бы все равно произнесла мучительную ложь, чтобы заставить его уйти. Страдания, которые вскоре свалятся на мою голову, лучше пережить в одиночку. Зато Эдан свободен от пут, которые связывали его в течение многих лет.
– Куда мы идем? – раздраженно спросила Амми. – Все остальные ищут ее за воротами.
– Сюда, – ответила я, сворачивая в сад. Мой голос прозвучал сдавленно, но я надеялась, что она не заметит. – Я знаю короткую дорогу к ее дому.
– С чего бы ей быть там?
Я не ответила. Просто перешла на бег.
Я распахнула двери в покои леди Сарнай. Внутри горели благовония, и комнату застилала густая дымка. Я схватила фонарик и посветила им в разные стороны, пытаясь найти какие-нибудь признаки борьбы.
В спальне мелькнула чья-то тень. Амми вздрогнула.
– Может, нам лучше у…
Я прижала палец к губам и поманила ее следовать за собой.
Мы тихо вошли в спальню леди Сарнай. Шелковые шторки балдахина кровати покачивались, но воздух был неподвижен; погода выдалась безветренной.
Поставив фонарик, я раздвинула шторки.
На кровати лежали служанки леди Сарнай – с кляпами во рту и связанные по рукам и ногам простынями. Они были без сознания, но уже начинали приходить в себя.