Расправляя крылья: Шаг перед пропастью

Кусков Сергей Анатольевич

Она покачала головой.

— Хорошо. — Блеск хитрющих глаз. — Но учти, Хуан, сам напросился!

Последовала серия жестов музыкантам. Вначале стандартный кулак — "стоп". Музыка смолкла. Затем несколько второстепенных, вновь

напоминающих сигнальную систему имперского спецназа. Особенно числительные.

— Готов? — улыбнулась, наконец, она, глаза ее коварно блеснули.

— Всегда готов! — ответил он приветствием юных коммунистов древности, отсалютовал и встал в позицию.

Она хлопнула в ладоши. Еще. И еще. Хлоп. Хлоп-хлоп, хлоп. Хлоп-хлоп, хлоп. И еще. Е еще. По залу прошел довольный гул, после чего вокруг, со всего периметра, начали раздаваться сначала жидкие, но затем все более и более настойчивые хлопки в унисон. Заиграла музыка.

Ого! Сразу так? Сам гранд-Астор, с благороднейшим из латиноамериканских исполнений?

"Ну, ты же сам просил котенка в ведре, Чико?" — усмехнулся внутренний собеседник.

По телу прошла волна — полная мобилизация организма. Я перестал видеть, слышать и чувствовать. Сам превратился в чувство — в вихрь, состоящий из эмоций. Тело по-прежнему двигалось, но лишь теперь оно начало двигаться само по себе, без команд и усилий со стороны сознания. Сознание же было слишком занято — его задачей было

ЧУВСТВОВАТЬ, где находится сеньорита, что она делает, и главное, что хочет сделать в самом ближайшем будущем, в интервале двух-трех секунд. И знаете, у него начало получаться!

…Мы танцевали. Бешено кружились, не зная, что каждый из нас будет делать через секунду, но стараясь во что бы то ни стало это понять и предвосхитить. Энергия лилась из нас во все стороны, и окружающие люди, "бомонд" Альфы по интересам в этой среде, зачаровано смотрели, подбадривая нас криками и аплодисментами. Ноги сами прыгали в такт бессмертному "Либертанго", и далеко не только у нас.

Птенчик расправил крылья, и даже сделал пробный полет вокруг гнезда. Но не всегда ему летать в двух шагах от дома, опираясь на поддержку взрослых и мудрых членов стаи. И для того, чтобы начинать жить самому, играть сольную партию, нужно многому научиться из арсеналов того, что должен уметь в ЭТОЙ, грядущей жизни… Не птенец, нет. А полноправный птиц. Ну, или котенок, взъерошенный и мокрый, спрыгнувший на стол с края большого и жуткого ведра.

А потому я буду учиться. Всему, чего не касался, о чем даже не думал в жизни прошлой. И научусь! Сделаю это! Чего бы оно ни стоило!

Да и по большому счету, нет в мире ничего невозможного!..