Распятое сердце
Шрифт:
Тревор писал мне, что я должна остановиться в вашем доме.
Миссис Грайем выглядела несчастной. Это была практичная, несентиментальная женщина, воспитанная в строгих шотландских правилах. Они с мужем прожили в Южной Африке последние двадцать лет, познав радость побед и горечь поражений. Но семейного счастья у них не было. Трое детей умерли при рождении. Бог, казалось, лишил их возможности создать полноценную семью.
Монике Грайем очень нравились молодые люди, и она всегда радовалась их счастью.
Она так мечтала о завтрашней свадьбе мистера Гудвина и английской кинозвезды. Какая она хорошенькая, мисс Ли, высший класс, хотя, конечно, слишком накрашенная, решила миссис Грайем. Ей не нравилась косметика, которую употребляли девушки, но что поделать, если это модно. Ее тонкого бледного рта никогда не касалась помада.
Однако она не осуждала тех, кто ею пользовался, и сумела беспристрастно оценить красоту невесты Гудвина. Теперь у миссис Грайем осталось только одно желание – не рассказывать этой девушке те ужасные новости, которые она принесла.
Андра еще улыбалась:
– Что, Тревор уехал по делам? Поэтому меня встречаете вы?
Миссис Грайем закашлялась.
– Пойдемте присядем на диван, моя дорогая. Боюсь, что у меня для вас плохие вести.
У Андры застучало в висках.
– Плохие вести? – переспросила она – Что-то случилось? С Тревором?
– Мне очень жаль, но это так, – ответила жена священника. Они сели рядом в прохладном опустевшем баре, миссис Грайем взяла руку Андры в свою и приступила к исполнению своего тяжкого долга:
– Случилось ужасное, моя девочка.
Андра побелела.
– Пожалуйста, говорите, миссис Грайем.
Моника никогда не ходила вокруг да около. Рассказ ее был кратким и откровенным. Андра слушала молча. Она всего могла ожидать, но такого невозможно было даже предположить.
Тревор попал в авиакатастрофу. Два дня назад он возвращался из Родезии, где провернул крупную сделку. Он торопился все срочные дела закончить до свадьбы и медового месяца.
Но в аэропорту, когда самолет пошел на посадку, что-то произошло с шасси.
В технических подробностях миссис Грайем не разбиралась. Но эта поломка стоила жизни двум пассажирам. Остальные чудом спаслись и сумели вырваться из-под обломков. Тревор пострадал меньше всех.
У Андры пересохло во рту. Она дрожала от волнения.
– Он мертв?
– Нет, мы должны благодарить Бога. Он жив.
– Он сильно пострадал? Скажите мне, миссис Грайем.
Я хочу знать.
– Очень сильно. Сломан позвоночник. Он парализован до пояса. Я обязана сказать вам всю правду, моя бедная девочка. Врачи сомневаются, что когда-нибудь он сможет ходить.
Андра застыла в ужасе.
– Не могу поверить…
– И мне хотелось бы, чтобы все это не было правдой, – с участием произнесла миссис Грайем.
– Почему он не будет ходить? Современные врачи совершают чудеса.
– Все дело в позвоночнике, дорогая. Повторяю, мне самой хотелось бы, чтобы это было неправдой, но доктора твердят – он никогда больше не сможет ходить.
Андра, которую ужасала мысль о встрече с Тревором и необходимости рассказать ему обо всем, внезапно сломалась. Она закрыла лицо руками и расплакалась.
– О! Бедный Тревор! Как это ужасно! – рыдала она.
Позднее, немного успокоившись, она позволила жене священника позаботиться о себе. Полностью потеряв собственную волю, Андра последовала за этой женщиной. Она даже не взглянула на капитанский мостик, чтобы узнать, там ли Фрей. Сейчас не время с ним говорить. Надо немедленно ехать к Тревору.
Словно окаменев, Андра ехала в центр города. Она не видела солнца на широких, зеленых даже в эту пору улицах. Ее уже не интересовали красоты Кейптауна. Ни о чем, кроме Тревора и этого кошмарного происшествия, думать она не могла.
Госпиталь Груэшр был окружен цветниками. Садовники заботливо поливали зеленые лужайки.
Миссис Грайем с беспокойством посмотрела на застывшее лицо своей спутницы.
– Я попрошу медсестру принести вам чашку кофе, прежде чем вы пройдете к мистеру Гудвину.
– Нет, спасибо, – тихо сказала Андра, – я хочу видеть его немедленно.
Ее проводили в маленькую белую комнату, затемненную зелеными шторами.
Тревор лежал на узкой высокой кровати. Его вид испугал Андру. Загорелое лицо казалось сморщенным, огромные глаза ввалились. У нее сжалось сердце.
Что стало с этим большим, красивым, полным жизни человеком!
Андра всхлипнула и подошла к нему:
– О, Тревор… Дорогой…
Его взгляд остановился на ней. Радость и облегчение отразились на измученном лице.
– Андра! – воскликнул он.
Миссис Грайем и медсестра тактично удалились. Дверь за ними закрылась.
– Дорогая Андра! Слава Богу, ты здесь!
Она уже не думала о Фрее. Боялась даже вспоминать о нем. Сбросив пальто и шарф, склонилась к изголовью и прижалась щекой к Тревору:
– Мой бедный! Мне ужасно, ужасно жаль!
Его руки обняли ее. В них еще чувствовалась сила, но тело было напряженным, неподвижным и под белым одеялом казалось очень длинным.
– Как ужасно, что это случилось накануне свадьбы, – произнес Тревор.
Андра снова заплакала. Это были слезы глубокого сострадания. Она уже не любила этого человека, но как можно было забыть об их прежней привязанности, о помолвке! Щеки Тревора стали мокрыми от ее слез.
– Бедняжка… – повторяла Андра.