Распыление. Дело о Бабе-Яге

Зимины Татьяна и Дмитрий

– У тебя семья есть?

– А как же. Маманя и два братца-акробатца. Петька с Арменом.

– А чего имена такие?

– Отцы разные. Мамка моя – женщина видная и не старая еще. Как батя погиб, её армянин замуж взял. Хороший мужик был, хозяйственный. Тоже помер. Оба мужа по пыльной дорожке пошли.

– Так оно и бывает, – кивнул Таракан. – Разок вмазался – пиши пропало. Всё одно: спылишся.

– Ну, не скажи… – мотнул вихрами Обрез. – Маги вон, Пыльцу ведрами жрут.

– Так-то оно так, – кивнул Таракан. – Да только не

попробуешь – не узнаешь, пластинка ты долгоиграющая, или вошь подноготная.

Мы дружно вздохнули… Исполнить все свои мечты. Я, например, всегда мечтала стать такой же красивой как Ласточка. Или Мадам Елена.

Да только я в магическое счастье не верю. Помню, как от отца среди ночи бежать пришлось, я тогда совсем маленькая была. Ну, честно говоря, настоящей-то памяти нет, только вспышки: чудовища с щупальцами, темнота, холод, страх…

– Драконы по ночам спят, – сказал Таракан. – Слепые они, как индюшата. Так что к утру мы должны тут окопаться. – он обвел взглядом обширную поляну, найденную нами невдалеке от табора.

Вокруг был лес. Одичавшие яблони да черешни, меж ними – густой малинник. Раньше, до Распыления, здесь колхозные сады были.

– Корову привязывай у опушки, под деревьями, – руководил он, показывая, где именно должна быть корова. – Вокруг зароем снаряды, сами заляжем на другой стороне, за деревьями. Драконы, почуяв корову, прилетят, но с воздуха её взять не смогут – ветки помешают. Им придется сесть, тут-то мы и подорвем фугасы.

– А ты уверен, что они прилетят? – спросила я.

– Сейчас они голодные. Фуражу Хрон не дал, а сами они пока не охотились – скот по деревням целый. Услышат поутру, как коровка наша мычит – она ж доиться захочет – и прилетят, как миленькие.

Я погладила Буренку по теплой шее. Жалко её. Если цела останется – домой заберу. Близняшкам молока попить полезно будет. Невольно хихикнула. Картина маслом: Ласточка, вся из себя расфуфыренная, с прической и в боевой раскраске, доит корову…

– Ты говорил, драконов Мать на поводках держит.

– Не боись. На счет этого предусмотрен отвлекающий маневр, – видно было, что Таракан уже устал от моих вопросов. – Сорвутся, как миленькие.

– А мне что делать? – я зевнула и посмотрела на часы. Начало первого.

– Как что? – удивился Таракан. – Нужно детонаторы фугасов к автосигнализации подключить. – он протянул мне брелок.

– Ух ты! Где взял? – на брелке была надпись: StarLine.

– Со старых времен осталась, – беспечно махнул рукой Таракан. – Я только машину купил. И сигнализацию по интернету заказал. Как раз посылка пришла, а тут – Распыление. Тойоту мою сосед файерболом грохнул, а сигнализация осталась.

– Если б ты её в Слободку снес, Ростопчий кучу денег отвалил бы.

– А на что мне деньги? Зато теперь для дела пригодится.

– Тара… – я замялась. – А кем ты до Распыления был?

– На юридическом учился. Пятый курс заканчивал, адвокатом собирался стать. Невеста у меня была.

– И… что?

– А ничего. Слишком быстро всё случилось. Сегодня – нормальный мир, и никто ни сном, ни духом, а через три дня – Средиземье. В точности, как у Рональда, тройным загибом его через косяк да об голову, Руэла Толкиена… Моя-то эльфийкой мечтала стать. Вот и домечталась. Арвен, блинский ёж, Ундомиэль.

До трех утра я работала, при свете крошечного фонарика. Пальцы онемели, перед глазами роились черные мушки, а в груди всё трепыхалось: одно неверное движение, и…

Таракан копал ямы.

– А куда Обрез делся? – спросила я, закончив с детонаторами. Под веки будто песку насыпали.

– Я его к табору послал. Для отвлекающего маневра.

– Это какого?

– Да ничего особенного. Присмотрит какой-нибудь безопасный объект – стожок, или пустую кибитку. И подожжет. У него канистра с бензином.

Так я и знала. Обреза хлебом не корми, дай что-нибудь поджечь. Или взорвать. Одна беда: ему дай волю, весь табор на воздух взлетит.

– Ёкарный бабай, вы офигели? Бензин на такую херню тратить? – я аж проснулась, от возмущения.

– За языком следи, – прикрикнул Таракан. – Нужно, чтобы рвануло быстро, ярко и наверняка. Мать, как всякая баба, испугается, кинется спасать добро, про питомцев своих на время забудет.

– На словах у тебя всё ладно выходит. А если не все драконы на фугасах подорвутся?

– На этот случай я РПГ взял, восемь кумулятивных подарочков. И еще один – термобарический.

– От него-то что толку? Кумулятивные в драконе хоть дырки прожгут, а этот только по бронированной шкуре расплещется, и вся радость.

– Зато по дешевке. В кулацком хозяйстве… Ну, еще противопехотки, двадцать штук.

– Тоже по дешевке?

– Мы их на нашем конце раскидаем. На всякий случай. Если какой гад к нам подобраться надумают – уж лапу, всяко, оторвет.

Я зевнула совсем душераздирающе, чуть челюсть не вывихнула. Вчера поспать не удалось, так что, получается, вторую ночь на ногах.

– Может, не надо? По-моему, и фугасов хватит.

– Приляг, – предложил Таракан. – В телеге сено. Залезай, кожушком моим укрывайся, и спи. Я разбужу.

– А ты?

– Мины раскидаю и тоже вздремну. До рассвета еще далеко.

Услышав взрыв, решила, что всё проспала. Рывком скатилась с телеги и уткнулась носом в землю. По спине забарабанили комья земли и подозрительно теплый дождь. Пахнуло порохом и почему-то кровью.

– Корова! – закричал прямо в ухо Таракан. – Отвязалась, стерва, мать её раз так, и раз эдак.

– Что? – я ничего не понимала. – Где корова? Почему темно?

– Отвязалась, туды её в качель, – уже тише ругнулся Таракан. – Пошла, дура, по полю, травку щипать, и на мину наступила.