Распыление. Дело о Бабе-Яге

Зимины Татьяна и Дмитрий

Но, к счастью, учитель справился. С каким-то ностальгическим видом он стоял у плиты, помешивая шумовкой в самой большой кастрюле. Увидев меня, смущенно улыбнулся:

– До Распыления я только пельменями и питался. Самая для программера была сытная и доступная еда… Кроме яичницы, конечно.

– А яйца тоже драконьи? – спросила я невинно. Бабуля фыркнул, но потом скроил строгое лицо.

– Следите за языком, барышня. Вы прекрасно знаете, что до распыления драконы на Земле не водились.

Я прикусила

язык. Ведь хотела сказать о динозаврах, а не о драконах! Как они с языка-то сорвались? Если Бабуля заметит – ни в жисть не отстанет, пока всю правду не вытрясет. А о Шаробайкином предложении я ему говорить точно не собираюсь: на Мать Драконов он меня не отпустит. Запрет в подвале, и ключ выбросит. Он вообще не хотел, чтобы я в агентство устроилась. Особенно после того, как сам охотиться перестал… Но больше меня никуда не хотели брать – татуировки говорили о беспризорном прошлом, а считалось, и весьма обоснованно, что дети, выросшие на улице, совсем без башни.

Обед прошел мирно. Обоим не хотелось заострять внимание на скользких вопросах, так что я вкратце рассказала, как прошло дежурство, а Бабуля поведал, как он ухаживал ночью за близнецами, Сашкой и Глашкой.

На самом деле, никакие они не близняшки, а последняя находка Бабули. Глашку год назад нашел на выеденном вурдалаками хуторе, а Сашку подобрал в окраинах, на свалке. Были они примерно одного возраста, вот и стали не разлей вода… Только у Глашки головенка вся седая – натерпелась, пока от бывших своих родителей в погребе пряталась, а Сашке нельзя было давать в руки спичек: так и закатывался, увидев огонь.

Поднимаясь по лестнице в комнату Ласточки, я думала: может, он вовсе никуда и не убегал? Может, Бабуля выглядит изможденным потому, что всю ночь просидел с больными…

Ласточка выглядела хуже, чем вчера. Веки стали совсем прозрачными, скулы заострились, серебряные волосы вялыми прядями змеились по подушке. Поставив на тумбочку миску с пельменями в бульоне, я присела к ней на кровать. Взяла горячую узкую ладонь.

– Привет, – она открыла глаза и слабо улыбнулась. – Как ты, подружка?

– Всё путем, не ссы, – упершись локтями, она попыталась привстать, но упала назад.

Я помогла ей сесть, поправила за спиной подушку и протянула миску, от которой шел аппетитный пар. Ласточка вяло взялась за ложку.

– Близняшки? – спросила она.

– Бабуля их накормит.

Я специально подстроила так, чтобы побыть с Ласточкой наедине. Нужно о многом поговорить.

– А ты? – она никак не могла донести ложку до рта, и я, придержав ей локоть, помогла.

– Я уже. Харчись.

Съев несколько штук и выпив бульон, она бессильно откинулась. Но глазами продолжала следить за мной.

– Что? – наконец спросила она.

– Я, кажется, знаю, как помочь Бабуле, – у Ласточки вспыхнул взор. Губы беззвучно подтолкнули меня продолжать. – Новое задание от Шаробайки сулит две тысячи монет. – подруга нашла в себе силы иронично поднять бровь.

– Расщедриться на такие деньги наш начальник может только в одном случае: если не собирается заплатить, – сказала она.

– Или когда у него нет другого выхода, – она опять открыла глаза. – Охота на дракона. – пояснила я. Ласточка закрыла глаза.

– Ты серьезно? – спросила она. Я показала письмо.

– Даже печать стоит, видишь? Не отвертится.

– Скажет, что подделка. В кабинет любая собака войти может.

– Ну, не одну же меня он пошлет… динозавра-то всей артелью валили.

Не хотелось сейчас делиться с Ласточкой историей про единорога. Она – прирожденный скептик, не верит ни в мистику, ни в счастливые совпадения. Честно говоря, я просто боялась, что она меня отговорит.

– Это единственный выход, – сказала я. – Амулет тыщу монет стоит…

– Соглашайся, – сказала она.

И привстала, вцепившись мне в руку с неожиданной силой.

– Он опять убежал. Уже на рассвете, и пропадал совсем недолго. Но вернулся весь в крови – я видела в окно. Ты, когда шла домой… ничего такого… не слышала?

Я знала, о чем она: мы всё время боялись, что он не выдержит, зайдет в ближайший дом и… Я покачала головой.

– Нет. Всё было тихо. Наверное, кролик. Или курица.

– Будем надеяться, – Ласточка опять упала на подушки. – ты же знаешь, если б я могла, я бы пошла вместо тебя. – сказала она.

– Вместе, – поправила я. – Мы бы пошли на дракона вместе.

Я представила, как это могло бы быть и улыбнулась.

– Было бы круто, да? Мы плечом к плечу у мачты, против тысячи вдвоем… – пробормотала Ласточка.

– Ничего страшного. Пойдешь со мной в следующий раз. На наш век драконов хватит.

Она закашлялась, прижав рукав ночнушки к губам, а потом, глядя на красные пятна на ткани, усмехнулась.

– На твой – наверняка. Глупость какая: подхватить краснуху в моем возрасте…

Я вскочила.

– Совсем забыла! – откинув торжественно тряпочку с блюдца, я гордо сунула ей под нос шприц с беловатой жидкостью. – Оголяйте ягодицы, мадам. Вас ожидают приятные минуты.

– Сколько ты за него отдала? – цепко глядя на шприц, спросила Ласточка.

– Неважно. И вообще, нам премию дали, так что отставить сопли в сиропе.

Ночью Бабуле опять было плохо. Я долго слушала, как он мечется у себя в комнате и глухо рычит, колотя в стену кулаками. Потом затрещала раздираемая ткань, хлопнула рама окна…