Расщелина
Шрифт:
– Поспишь тут с Вами, – выражая недовольство, отозвалась Анна.
– Ну ладно, ладно; гости такие в нашем доме тоже не часты. Извиняй нас, коли что, племяшка, ежели спать не дали…
Анна молчала, глядя на Сидора; ведь по природе своей, дядька он был безвредный, добрый, как и отец, вот только дружки…
– Ты, вот что, Анна, – продолжил виновато Сидор, – ты бы прошлась куда. Погода вроде разгулялась. Здесь у нас разговоры серьезные, мужицкие намечаются. Ну, словом, не для твоих, девичьих ушей, да и пьяные мы… Мы уж сами тут, ты только не серчай на старика, племяшка.– Дядька немного помялся, корчась от неудобства мыслей, сказанных напрямик.
Анна не стала более ничего слушать. Быстро вышла и лишь
– За знакомство с твоим приятелем, Сидор, мы уже выпили. Налей еще по одной, я скажу о другом, – Шершень умело наколол вилкой капустки, для хруста и предстоящей беседы.
Василий, с утречка, был еще свеж и с интересом приготовился слушать. Сидора он знал хорошо и отношения их были понятны, а вот к разговору нового знакомца решил отнестись серьезно.
– Ну так вот, стало быть, Вася, – плавно расставляя слова по порядку и явно примеряясь к закадычному приятелю Сидора, начал Шершень, – ты в нашем деле фраерок залетный; отсюда имею вопрос. Тут у нас один разговор образовался, тема так сказать, требующая особого расклада и подхода. Так вот, если ты до Сидора выпить да закусить заглянул, то сделай это и мы тебя видели… Захочешь по серьезному слушать, обратного хода не дам. Тут, братишка, либо с нами, либо отвальную пей.
Василий серьезным взглядом обвел компанию и, не ответив, выпил.
– Ты кто таков будешь, чтобы так вот, без предъявления меня в стойло ставить; не припряг пока что, а вот о тебе я послушать готов. И поостерегись, кто из нас залетный, а то и на прогонные, как на вилы, наскочить можно. – Василий нервно шевельнул желваками, показывая всем, что зря его нахрапом берут; неровен час – сорвется. Однако хорошо понимал, что без причин ни к чему.
– Вася, Вася! – обеспокоенно вступил Сидор, – ты только не закипай, все путем, без злобы. Ну это так – будем считать, ну чтобы доверие было между нами, дело-то общее ладим, к чему раздор. Ну я то тебя знаю; не держи обиду, а опаска она всегда в деле рядом стоит. Ща все уладим, разведем как надо. – Сделав удачную попытку снять возникшее напряжение, Сидор принялся разливать, вроде как, мировую.
– Не возьму в толк; мужик ты с характером, или так – скуку гоняешь. И зубы зря не три, в драке сгодятся, а пока слушай, если уж Сидор за тебя вступился. Его я за прошлое уважаю. Если с нами и есть чего сказать, то говори, а нет неволить и держать не стану, потому как по делу я здесь и с тобой, вроде как, терки не обозначались. Одно скажу; ежели все в пучок увяжется, при своей доле всегда останешься.
Шершень выпил один, не закусывая; капусту отложил, ждал ответа от Василия.
– Знаешь, Шершень, ты как и Сидор; оба мне приятели, но в деле я тебя не видел, а вот ему верю, – и Василий ткнул пальцем в сидевшего рядом дружка. Если вот он за тебя поручится, то доверюсь, но помни; кнута не терплю…
– Ну тогда и я тебе отвечу, – лицо Шершня вдруг похолодело и вытянулось, стало злым и серым. Взгляд черных глаз замер, словно избирая способ атаки на жертву. – Я не кусаю только до поры. Сотрешь доверие – пожалеешь!..
Василий не стал обострять отношения и отступился. Он плохо знал этого человека, но хотя ему и не очень нравилось, как его только что пытался подчинить себе этот тип, он все же счел лишним идти на любого рода ершистый расклад из-за недомолвок или взаимного гонора. Было бы глупо и неосторожно с его стороны, вести себя подобным образом. Он стерпел, смягчился и утих, понимая, что прежде чем довериться этому «Хлысту», необходимо знать его намерения, ведь в ближайшем будущем он может стать ему либо дружком в общем деле, либо наоборот, третье вряд ли получится.
– Кто я и для чего объявился, тебе позже, доверительно, расскажет Сидор. Перейду лучше к делу и коли уж хозяин хаты ручается, то принимаю тебя в нашу компанию, – заявил уверенно Шершень.
Даже как-то неожиданно получилось. И вовсе не думал Василий в роли просителя за себя оказаться, а тут во как новоявленный лидер, вывернул: «Смело, однако, – продолжил сомневаться он, но только уже не выставляя свое на показ. – Не думает ли свежий пахан, что он во всем с ним согласен? Ну… Ну… Пусть пока так и считает, поиграю под его скрипку, так спокойнее…»
– Не та это компания, Вася, которая только водку пьет. По делу я здесь, об этом и потолкуем. Вижу ты не против Василий?
– Думаю мы сможем договориться… Ну а если по деловому и серьезно, то готов влиться в вашу группу, но на равных и с уважением, потому как и мне есть, что на кон поставить. Вот только прежде я тебя, Шершень, выслушать хочу до конца. Моё еще терпит…
Шершень, явно не ждавший от Василия непрестанного напора и уверенности, скосил взгляд на Сидора. Тот неприметно и тихо кивнул головой в знак одобрения сказанного: все как-то сразу встало на свои места.
– Вижу ты правильно мыслишь. Ну тогда по рукам. Налей, Сидор, и начнем…
Шершень первый протянул руку. Василий пожал ее, более не противясь. После выпитого беседа пошла ровнее.
– Интерес у нас теперь общий, Сидор не даст соврать; моя цель, а теперь и наша – купец первой гильдии Гордей Крутояров. Вот кто нам нужен. Вы его, здесь, все хорошо знаете; личность влиятельная и известная. Он в здешних краях всю округу в своих лапах держит, силен мужик. Вот его то устои мы и будем расшатывать, потрясем этого толстосума. Но даже это не главное; пусть он свои барыши при себе оставит, мне на них плюнуть и растереть. Как считаешь, Сидор, или не прав я? – разошелся гость. – В наших руках и не такие бумаги шуршали. Пусть этот хомяк и далее щеки имя набивает. Не за тем я здесь, подумайте, – продолжал увлеченно Шершень, не раскрывая, однако, сути дела. – На подворье у купца служит мой человек; так, крестьянствует по малому, для виду. Должно уж, за долгие годы моего отсутствия, и забыл своего истинного кормильца, но я так думаю – вспомнит… Ну а коли что не так пойдет, то племяшка Сидора нам подсобит. Как думаешь, Сидор, справится?
– Подсобит, подсобит; она девка с головой и уважением купца пользуется, – тут же, кивая, согласился хозяин.
Василий внимательно слушал, не пытаясь, пока что, проявлять какого-либо интереса или участия; не все намерения Шершня были ясными и сулили выгоду от намеченной акции о сути которой автор по прежнему умалчивал. Свое же раскрывать не хотелось, да и рано было, как он считал, бисер к ногам мутного гостя метать – мелко это. Он попросту не готов был к основательной беседе с Шершнем, хотя перспектива общения с ним могла себя оправдать. Пока самые значимые его козыри в руках Варвары; она всем владеет. А вот заставить эту упрямую бабу говорить он пока не может, хотя мысли имелись. Но если уж теперь он в доле с серьезными людьми, какие доступ к делам и богатствам Крутоярова имеют, то и самому надо ясностью владеть, считал Василий, иначе для чего весь его фарс. А не отработает, не оправдает надежды, то злыдень Шершень его туфту вскоре и просчитает, тогда уж ядовитое жало наверняка настигнет жертву, а словами и посулами от этакого делового будет сложно отделаться. Тут свой трафарет кропить надо. В голову лезла лишь одна мысль; сына прижать на глазах матери, да так придавить, чтобы взвыл. Только жалостью и можно её разговорить. Иначе пустое дело.