Рассеянные по Вселенной
Шрифт:
– Вы полагаете, что Источник находится вне объекта «А»? Вы это серьёзно?
– Я полагаю, что этот неведомый нам Источник находится даже вне нашей Вселенной.
***
Странный золотистый Бэйт-Шаар, выведенный на орбиту Алинера, четвёртой планеты системы Элиоссы, ударил в чёрную Пустоту мощным лазурным разрядом, и Пустота тотчас же отозвалась на призыв, засияла радугой, обнажая сверкающий Тоннель.
Бэйт-Шаар подплыл к, искрящемуся лазурными сполохами, сильно ионизированному, входу межзвёздного портала, и Пустота радостно втянула золотистый шар в свои объятья, чтоб через несколько минут выплюнуть его обратно на другом конце галактики. Спустя
Экипажу неслыханно повезло – вторая планета, несмотря на бескрайние болота, оказалась вполне пригодной для заселения. Приземлив разрядную Станцию, экипаж начал распаковывать контейнеры с оборудованием и обустраивать временный лагерь. Так началась история Зэйты. Правда один член экипажа в чёрно-золотой мантии знал, что всё закончится благополучно, но он не спешил делиться своими знаниями с остальными, во избежание вопроса «А откуда, энгар, у вас эти знания?».
***
В школе я училась хорошо. А вот с одноклассницами подружиться, почему-то, никак не получалось. Все считали меня ненормальной и воображалой. Как-то раз я по секрету рассказала одной из них, что я не человек, а оборотень, что на самом деле я дочь пумы и только кажусь человеком. Вначале она приняла это серьёзно, даже подыгрывала мне в тех сценах, которые мы разыгрывали у меня дома. Но потом, поссорившись из-за уличного котёнка, моя бывшая подруга рассказала о моей «тайне» всему классу. С тех пор меня постоянно дразнили «пума», «алина-вралина», постоянно спрашивая, не отрастают ли у меня по ночам шерсть и когти. Чтобы хоть как-то вернуть себе репутацию я стала больше проводить время с мальчишками, даже записалась в спортивную секцию восточных единоборств и часто дралась с девчонками, отпускающими в мой адрес очередные «дразнилки». Меня и мою маму часто вызывали в школу за плохое поведение и двойки по литературе. Я принципиально не читала школьную литературу, предпочитая упиваться фантастикой. Я даже придумала себе целый фантастический мир, где я являлась жрицей, повелевающей тысячами преданных мне людей. Однажды тесно подружившись с парнем, я пришла к нему домой. Я рассказала ему о своем фантастическом мире, думая, что он разделит со мной эти волшебные картины иной реальности, но он только делал вид, что слушает меня, а сам завалил меня на кровать и начал нахально лапать. После того, как он получил сначала ладонями по ушам, а потом ногой по мужским органам, он страшно обозлился и сказал, что я шизофреничка и моё место в психбольнице, что я начиталась ненужных книжек и вообразила себя невесть кем, вместо того, чтобы заниматься тем, чем занимаются все нормальные подростки.
Я не помню, как добежала домой и, рыдая, закрылась в своей комнате. На вопрос матери, что случилась, я грубо попросила её отстать от меня. Потом ночью со мной случилась настоящая истерика и на утро меня в первый раз привели к психиатру.
***
Вокруг была кромешная тьма. Вначале ему даже показалось, что веки всё ещё закрыты. Он моргнул, затем, ещё раз. Нет со зрением, хвала Крылатому, было всё в порядке. Странник попытался пошевелиться… и не смог. Руки и ноги были плотно привязаны к койке мягкими ремнями.
– Кровь Дракона, что там ещё случилось? Эй, есть тут, кто поблизости? – на всякий случай прокричал он на аэртийском.
– А очнулся, бродяга, – хриплый голос Брата Ависцермона проявился в тишине зала. – И не ори ты так. Мёртвые,
– Какие к хлэйфу мёртвые? Эсси, ты чего кайриотля накурился? Она уже в Храме?
– Кто? А-а… эта рыжая? Она всегда здесь, никуда не исчезала, – Ависцермон зажёг световой зелёный кристаллик и, поднеся его к лицу Странника, внимательно посмотрел ему в глаза.
– А ну быстро развяжи меня, лекарь. Мне нужен Грэйф и срочно.
– А Отец наш Крылатый тебе часом не нужен? Спокойно, не дёргайся, эти ремни очень прочные, специально для тебя подбирали. Через час к тебе придёт один из Чёрных Мастеров, он тебе всё и расскажет. А это мой подарок тебе – в руке Брата Ависцермона появился шприц. – Да не дёргайся ты так, это всего лишь пока активизирующая смесь для странников, вроде тебя.
***
На огромном из орехового дерева рабочем столе не было знакомой серебряной фигурки дракона и это не укрылось от внимательных глаз лара. Его собеседник то же заметил блеск удивления, промелькнувший в огромных тёмных радужках миндалевидных глаз своего бывшего ученика.
– После ваших неслыханных экспериментов, поставивших на уши всю Сеть, меня возвращают обратно. Я уже сдал дела преемнику – Ауми Альвэрману. А сейчас слушай меня внимательно и запоминай. В городе тебе показываться нельзя. По посёлку можешь бродить только ночью. Через полгода на морском катере тебя тайно переправят в Мархаджакали, там отыщешь то, что нужно для работы и переедешь в Аль-Бион. Там и встретишься с ней.
– Почему она не вернулась, как было обещано Зелёными?
– Ты меня не перестаёшь удивлять, Ксиорри. Ты что и вправду думаешь, что её тело способно родить ребёнка в отсутствии айри. Минимум пять лет она будет жить с сыном в другом мире.
– В каком?
– Ты думаешь, они мне об этом сообщили. Это теперь тайна за семью печатями. А, что делать с вашим сыном вообще никому непонятно. Ты хоть представляешь себе, что за айри заселится в его тело?
– Но за это время можно было переместиться сюда и вернуться обратно.
– У её Кураторов были другие мнения на этот счёт.
– Дайте, мне только до них добраться, – подумал Лунный Жрец.
– Мой друг, ты забыл надеть на голову свою диадему. Поосторожней, прошу тебя, с подобными мыслями. А то и вправду вместо Аль-Биона полетишь на Лорену.
– Хорошо, Грэйф. До встречи на Тэе.
Ауми Грэйф как-то странно посмотрел на Лунного Жреца, но ничего не сказал, лишь ещё больше сгустил маскировочный туман над некоторыми своими магнетическими звёздами.
***
Он вышел из Храма, когда полная Луна, значительно уменьшив свои видимые размеры, была уже почти в зените. Надвинув капюшон серо-голубого балахона глубоко на голову, Странник скрыл свою приметную диадему с ярким изумрудом. Свежий морской воздух приятно наполнял его лёгкие. Ему было очень хорошо после пыльных затемнённых подвальных комнат Храма оказаться на воле и ощутить бескрайний простор зелёного острова.
– Бреду глубокой ночью при свете местной Луны, словно мертвец, восставший из своего саркофага, – мрачно подумал Странник.
И в этом была прискорбная доля правды. После двухчасовой беседы с Мастером его, наконец, освободили от оков. И когда Странника оставили одного в комнате, где покоились приёмные биометрические саркофаги, он долго ещё стоял у одного из них, глядя через прозрачный верх крышки на закрытые веки своей любимой и единственной, ожидая, что вот сейчас они дрогнут, приоткроются лукавые зелёные глаза, и знакомый голос насмешливо произнесёт: