Рассказ о смерти Пафнутия Боровского
Шрифт:
Собралась же у старца вся братия, и больные, и слепые, и после старцева прощения никто не хотел уходить. Старец же повелел каждому уйти в келью свою. Было же тогда братии девяносто пять человек. А я не отходил от старца даже на малое время, старец же все время молчал, только непрестанно молитву Иисусову творил [10] .
Когда же приспело время литургии, пришел священник благословение взять, по обычаю, потому что священники, как заведено было, каждый день приходили в келью, чтобы благословиться у старца. После этого священник пошел на богослужение. Старец же начал облачаться в одежды свои, потому что хотел пойти в святую церковь на литургию, я же помогал ему во всем с братьями.
10
Краткая молитва, в
Когда же окончилась святая литургия, приняв святые дары [11] , он вышел из церкви, а братия его провожала, шел он с посохом и, понемногу отдыхая, не разрешая братии подходить к себе и помогать, и мы с большим опасением приближались к нему.
И когда пришел он в келию, то отпустил братию, а сам лег в изнеможении. Я же остался у старца на случай, если что-нибудь понадобится. И ничего он о еде не сказал, только велел мне дать ему сыты [12] , чуть слаще простой воды, так как пить захотел. С тех пор, как разболелся, ничего не вкусил.
11
Святые дары — приготовленные в первой части литургии (проскомидии) для причащения по специальному обряду просфоры и вино, которые символизируют собой тело и кровь Христа. Взять святые дары — причаститься.
12
мед, разбавленный водой.
Спустя немного времени прислал князь Михаил Андреевич дьякона своего узнать, почему не велел ему старец приходить к себе, как я уже сказал раньше, и что случилось со старцем. Когда же я сказал старцу, что от князя посланец пришел, он ничего мне не ответил, только велел его отпустить: «Нет у него до меня никакого дела».
В это время привезли грамоты из удела тверского и деньги золотые; я ему сказал об этом, он же не разрешил пустить к себе прибывших. Я же, взяв грамоты и деньги, принес в келью к старцу и сказал ему: «Я прочту тебе грамоты». Но старец не велел читать, приказав отдать их принесшим. А когда я сказал: «Разреши мне взять, ведь нам это нужно», — старец рассердился на меня и запретил мне, говоря так: «Ты возьмешь — все равно что я взял».
Был же у старца обычай всегда имя Пречистой призывать и надеяться на нее, и сказал он: «Еще, брат, у Пречистой есть чем братию кормить и поить. Они прислали не ради моей пользы, но от меня, грешного, хотят получить молитву и прощение, а я, вы видите, сам больше других сейчас нуждаюсь в молитве и прощении».
Я же ничего не ответил, только просил его простить меня за все и отпустил из монастыря пришедших со всем принесенным. И расспросил я их, для чего они приходили, и оказалось все именно так, как мне старец сказал.
Был же у старца такой обычай: если кто-нибудь из братии заболевал, тогда старец приходил к этому брату и напоминал ему о последнем покаянии и о причащении святых даров. О себе же он ничего не говорил, и мы дивились — не забыл ли об этом старец.
По прошествии некоторого времени пришел церковный служитель, говоря: «Время вечерни приблизилось». И когда мы заговорили, то старец потянулся к одеждам своим. Когда же я спросил его: «Куда хочешь пойти, по какой нужде?» — он ответил: «Пойду к вечерне». Стали мы облачать старца в одежды его, а он взял посох свой, мы же помогали ему с обеих сторон, и не разрешал старец держать его за руки, а только за одежды помогали (поддерживать) его.
Когда же пришел он в церковь, то встал на своем месте, я же приготовил ему сидение. Старец же, опершись руками о посох и голову преклонив, остался стоять. И когда братия начала петь стихиры [13] , то старец, как и всегда, начал петь с братиею. Обычай же был у старца ни единого стиха не пропускать молча, но всегда петь вместе с братиею. Если же случалось ему не услышать стиха или какого-нибудь слова в стихе, то велел кононарху [14] снова возвращаться по нескольку раз и повторять стихи, чтобы тот как следует запомнил.
13
Стихиры — церковные песнопения, по содержанию приуроченные к тому дню и к тому времени, когда происходит служба в церкви. Здесь имеются в виду стихиры стиховны вечерние, которые поются в конце вечерни.
14
Кононарх — монах, который читал громким речитативом фразу за фразой распеваемого текста, а все остальные, находившиеся в храме монахи, пели за ним этот текст.
По окончании вечерни начал священник служить панихиду [15] , потому что, по заветам святых отцов, по обычаю церковному, в пятницу на вечерне всегда поминовение усопших бывает. Братия хотела старца вести в келью, он же не захотел, сказав: «Я должен более других слушать, потому что мне это нужнее всего, впредь уже не смогу слушать». Братия же начала петь «Блаженны непорочные». Старец же усердно подпевал братии, и братия подумала, что ему стало легче.
По окончании службы вышел старец из церкви. А когда шел он в келью, то священники и остальная братия шла за старцем, провожая его. Когда же пришел он в келью, тогда отпустил всех, дав благословение и прощение, и сам у всех прощения попросил. Я же и другой брат, по имени Варсонофий, не отлучались от него ни на мгновение. И старец лег в изнеможении и усталости, мы же сидели молча, и вот вскоре пришел пономарь [16] , чтобы получить благословение на повечерие. Старец братиям велел идти на службу, сам же не смог пойти и велел мне у него в келье читать повечерие.
15
Панихида — молебное пение об усопших.
16
низший церковный служитель.
По окончании службы в храме снова пришел Арсений. Я же сказал ему: «Я схожу в свою келью, а ты возьми светильник, зажги да посиди у старца, пока не приду». А у старца был обычай никогда после повечерия не зажигать свечу или светильник, но в ночной темноте молиться, и часто он так сидя и засыпал, держа в руках вервицу [17] и творя Иисусову молитву. И когда зажгли светильник, старец в изнеможении лежал, я же, приняв от него благословение, пошел в келью свою, чтобы немного отдохнуть.
17
Вервица — монашеские четки.
И едва уснул я из-за беспрерывных дум о старце, как вскоре снова проснулся, встал и пошел в келью старца. Старец лежал и творил молитву. Я же, сотворив молитву, возвестил ему, что наступило время утрени. Но старец не смог пойти в церковь, и я прочитал полунощницу и остальную службу, он же, поднявшись, сел и молился.
Когда наступил день, то, по исстари заведенному старцем обычаю во всякий день петь молебны, — был ли то праздничный или будничный день (и иногда по два, а часто и по три молебна пели), — братия стала молиться в церкви, мне же старец повелел у него в келье прочитать канон Иисусов [18] , а также канон похвальный Пречистой. Когда я все закончил, то, немного помолчав, с тихостью встал я и начал про себя читать часы [19] . Старец же поднялся и сел. Тогда я спросил: «Почему ты поднялся? Хочешь из кельи выйти?» Он же мне ответил: «Потому сижу, — ты часы читаешь, а мне лежать?» И подивился я великой твердости блаженного.
18
Канон — совокупность богослужебных песнопений, объединенных единой темой; как правило, состоит из девяти песен.
19
Часы — молитвословия, состоящие из трех псалмов, нескольких стихов и молитв, приуроченных к каждой четверти дня.
Спустя немного времени велел старец готовиться к литургии. Я сказал об этом церковному служителю. Старец начал облачаться в одежды свои, мы же помогали ему. Когда старец пришел в церковь, то стал на своем обычном месте, а когда окончилось богослужение, старец, как и обычно, приняв святые дары, вышел из церкви.
Когда вернулись в келью, я приготовил для него немного еды на случай, если захочет поесть. С тех пор как разболелся он, ничего не вкушал, только пил воду, слегка подслащенную медом, так что это едва походило на сыту, забродившего же меду или квасу даже не пробовал. Когда же стал я, по причине немощи старца, уговаривать его вкусить, старец сказал мне: «Не только не на пользу, но пагубно будучи пьяным умереть».