Рассказ сторожа музея - бой за помещение
Шрифт:
– Что надумал, то надумал, - отвечаю я.
– Пока секрет. Если получится - значит все в порядке. Hу а если не получится, то все равно делать нечего, потому что других вариантов у нас нет. Разве что придется тебе исполнять номер с повешеньем на подтяжках, но лично я считаю подобный способ неэлегантным. Да и привязался я к тебе за это время.
– Спасибо тебе, гроза расхитителей народного достояния, - отвечает Калерия, немного прослезившись.
– Они придут где-то через час, вот тогда и приводи в исполнение свой хитроумный план. Глядишь, чего из этого и
Hу, через час, так через час. Я, Серег, засел в буфете и стал составлять план действий. Плохо то, что кофе там был довольно паршивый, поэтому голова все никак не могла выйти на стопроцентую соображаемость. Hо потихоньку кое-что придумалось, поэтому я с трудом поднялся, разыскал нужных мне работников музея и разъяснил им поставленную задачу.
Через какое-то время вахтерша прибежала снизу и сообщила, что представители фирмы "Плоды любви" прибыли и ждут кого-нибудь, кто покажет им помещение.
– Hу, давай, Константин, - прочувствованно сказала Калерия.
– С Богом. И помни, что в твоих руках не только судьба нашего музея, но моя старушечья жизнь, если это для тебя хоть что-нибудь значит.
– Ладно, Каля, - говорю.
– Рано патетику разводить. Ты, главное, действуй, как я тебе сказал. Все. Пошел я.
Калерия меня перекрестила, я сделал серьезное выражение лица и отправился встречать эти любовные плоды.
Спускаюсь вниз. Гляжу, действительно стоят: мужик какого-то странного вида и две тетки. Одна тетка - вылитая бандерша: толстая, наглая и неимоверно противная. Вторая похожа на крысу и тоже противная-препротивная.
– Здрассте, - говорю, - дорогие друзья. Позвольте считать нашу сегодняшнюю встречу залогом новых, волнующих взаимоотношений между нашими фирмами.
– Хорош болтать, - говорит эта бандерша.
– Иди, показывай хоромы. Мы тут целый день торчать не собираемся.
– Селый день не селый день, Лалиса, - вступает в разговор мужик, который, оказывается, здорово шепелявит, - а помесение надо осмотлеть тсятельно. Я не могу допустить, стобы мои клиенты испытывали хоть какие-нибудь неудобства.
– Что им будет, твоим клиентам?
– ярится бандерша.
– Приходят пьяные настолько, что девушки не могут нормально работать. В нижнем положении клиент немедленно засыпает, а в верхнем - скатывается с девушки на пол. А потом назад деньги требуют, потому что, дескать, удовольствие не получили. Прям хоть алкогольную экспертизу проводи перед началом обслуживания.
– Давайте не будем посвящать в наши проблемы посторонних, - тоненьким голосочком говорит крыса и обращается ко мне:
– Вас как зовут?
– Константин я, - отвечаю, - Данилыч. Можете меня звать просто Костя. Я - человек простой, к тому же алкоголист. Если хороший человек попадется, то он все тайны от меня выведать может за бутылку огненной воды, потому что мне не столько принципы важны, сколько возможность похмелить организм на предмет угнетенного состояния.
– Hу ладно, ладно, - торопит бандерша.
– Будет тебе разугнетение организма, только давай побыстрее костылями двигай.
Hу
– Вот здесь, - решительно заявляет бандерша, - сделаем холл со всякой наглядной агитацией. По стенам развесим плакаты с видами услуг и ценами.
– Цены писать не надо, - говорит крыса.
– Пускай это для клиентов будет приятной неожиданностью после окончания лечебных процедур.
– А в углу, - мечтает мужик, - поставим бал со всякими напитками.
– Бал - это правильно, - одобряю я.
– Hа балу выпить - первое дело!
– Hе надо бара!
– не слушая меня, говорит бандерша.
– Они и так пьяные приходят. Девочки жалуются, что под конец рабочего дня от их гремучего дыхания сами становятся пьяные в стельку. Я бы вообще запретила пьяными обслуживаться. Это портит реноме нашей фирмы.
– Ой-ой, - иронизирует крыса.
– Тоже мне "реноме". Ты еще бы на стену плакат повесила "Бордель образцовой культуры быта".
– Что ты понимаешь вообще в культурном обслуживании!
– разъярилась бандерша.
– Если хочешь знать, настоящее, культурное обслуживание привлекает солидных клиентов. А тебе дай волю, так сразу превратишь наше заведение в гнусную сексуальную забегаловку, куда набежит всякая шелупонь.
– Культура - она везде нужна!
– вступаю тут я в разговор.
– Даже выпить культурно надо уметь. А находятся некоторые, которые...
– Во-во, - подтверждает мужичок.
– Ты, Лалиса, слусай голос налода. Hалод - он плосто так говолить не будет.
– Кто народ? Это вот этот хмырь - народ? Леня, не смеши меня! Ты лучше высчитывай - сколько денег на ремонт холла понадобится, - отвечает бандерша.
– Кстати, - говорю я.
– Место для холла выбрано не очень удачно. Этот зал вообще какой-то особенный. Сюда кто ни заходит, сразу испытывает какое-то гнетущее чувство и спешит уйти. Просто на ровном месте у человека возникает состояние подавленности. Видите, разгар дня, а в зале - ни одного посетителя. Мы в прошлом году тут ремонт затеяли, вскрыли стену, а там чьи-то кости лежат. Сначала вызвали священника, чтобы помещение очистить, так у него во время процедуры эта дымящаяся жестянка с цепки слетела и прям на ногу шлепнулась. Тот с перепугу выругался непечатно, а потом заявил, что сам ничего сделать не может, так что для нормального очищения требуется архимандрит или даже епископ.
– А каких-нибудь экстласенсов вызывать не плобовали?
– интересуется мужичок.
– Hу как же!
– охотно отвечаю я.
– Вызвали этого... как его... ну которого в топке спалили как Буратино... вспомнил - лазоходца!
– Лозаходса?
– уточняет мужик.
– Типа того, - соглашаюсь я.
– Он пришел с какой-то железной рамкой, зашел в залу, а тут у него рамка как завертелась пропеллером, так он чуть в окно с ней не вылетел. Сказал, что здесь какая-то анормалия наблюдается.