Рассказ укротителя леопардов

Лондон Джек

Так прошло несколько месяцев. Ничего не случилось, и я уже начал было питать надежду, что и впредь ничего не случится. Мы тем временем двигались все дальше на запад и остановились, наконец, в Сан-Франциско. Все, что я сейчас вам расскажу, произошло во время дневного

представления, когда цирк был переполнен женщинами и детьми. Мне понадобился Рыжий Денни, главный конюх, который взял у меня карманный нож и не отдал.

Проходя мимо одной из уборных, я заглянул в нее через дырку в парусине, чтобы узнать, нет ли там моего Денни. Его не было, но как раз против моего глаза сидел Король Уэллос, в трико, ожидая своего номера в клетке со львами. Он с любопытством следил за ссорой двух акробатов. Все остальные, находившиеся в уборной, тоже следили за ссорой — все, за исключением де Билля, с нескрываемой ненавистью и пристально смотревшего на Уэллоса, который был слишком увлечен ссорой, чтоб обращать внимание на де Билля.

Но я все видел через дырочку в парусине. Де Вилль вынул из кармана носовой платок, сделал вид, будто бы вытирает им пот с лица (день действительно был очень жаркий), и в это же время обошел Уэллоса сзади. Он только взмахнул платком — и пошел к двери, где остановился и бросил быстрый взгляд назад. Этот взгляд потряс меня: вместе с ненавистью я прочел в нем торжество.

«Де Вилль задумал что-то недоброе, — сказал я себе, — за ним надо последить». И я с облегчением вздохнул, когда увидел, что де Вилль вышел из помещения цирка и вскочил

в вагон электрического трамвая, который должен был доставить его в город. Через несколько минут я вышел на арену цирка, где наконец нашел Денни. Наступила очередь Уэллоса с его опасным номером в клетке льва — номером, который всегда производил сильное, впечатление на публику. Уэллос почему-то был в очень плохом настроении и так разъярил своих львов, что те подняли отчаянный рев, — за исключением, конечно, Августа, который был слишком стар, жирен и ленив, чтобы раздражаться из-за чего-либо.

Под конец Уэллос ударом бича поставил старого льва на колени, и тот со своим обычным равнодушным видом раскрыл огромную пасть, в которую укротитель всунул свою голову. Вдруг челюсти Августа сомкнулись, издав странный звук, — и все было кончено…

Прежняя нежная и грустная улыбка появилась на лице укротителя леопардов, а глаза снова приняли отсутствующее выражение.

— Вот так и погиб Король Уэллос! — сказал он низким печальным тоном. — Когда всеобщее возбуждение немного улеглось, я воспользовался первой подходящей минутой, нагнулся над покойником и понюхал его голову… и чихнул.

— Так это… был… — спросил я, задыхаясь от волнения.

— Это был нюхательный табак! — ответил он. — Де Вилль посыпал табаком голову Уэллоса, когда проходил мимо него. У старого Августа никаких злых намерений не было. Он просто чихнул.

1906