Рассказы издалека. Из моей жизни. Том 1
Шрифт:
Как только выбирался из дома во двор или на улицу, так сразу сдирал с себя то, что напяливали на меня заботливые мама и родственники. Мне было тесно в одежде. Хотелось быстро бегать по двору или лазить куда-то наверх. Но одежда сдерживала моё движение.
– Зачем вы цепляете на пацана то, что ему мешает? – говорили мой отец и мужики нашего клана. – Он хочет закалятся, а вы сдерживаете его стремление. Когда ему будет холодно, то сам оденется.
Вообще-то мужчины были правы. Когда мне было холодно во время смены погоды, то тут же забегал в дом
В конце сороковых годов, после войны с фашистами, был дефицит на всё, на детскую одежду тоже. Моя мама была швея мастерица. Шила мне дефицитную одежду из разного тряпья, которого было много повсюду. Вот эти изделия моей мамы попадали мне под руку, когда было холодно.
Так тогда согревался. Моё закаливание продолжалось почти круглый год. Но однажды всё сразу изменилось. Не могу точно вспомнить, что случилось. Наверно, была детская эпидемия на Кавказе?
Но, в частности, в Гудермесе стало так много больных детей, что роддом, где было мне суждено родиться, превратился в детский госпиталь. Рождаемость в городе сразу сократилась.
Рожать было негде. Оказалось, что нет среди детей исключения. Детская эпидемия и меня достала. После дневного закаливания вечером лёг спать вполне здоровым, а утром проснулся больным.
Большая температура. Весь мокрый от пота, а самого трясёт как от холода. Кушать и пить ничего не могу.
Любая пища и любой напиток не принимает мой организм. Всё что пью и ем тут же выходит из меня.
– Надо срочно Шурку вести в грозненский госпиталь. – приказала бабушка Нюся. – Там наша родня его быстро вылечит. Здесь нет места в детской больнице и доктора не справляются с больными.
Так как в те года пассажирские поезда ходили очень редко и без всякого расписания, то решили меня отправить в Грозный на бричке, запряжённой жеребцом Буяном под управлением дедушкой Гуреем.
Впервые пришлось пса Тарзана посадить на цепь, чтобы он за мной не отправился грозненский госпиталь. Ведь сам Тарзан вполне здоровый. Ему незачем лечится вместе со мной. От Гудермеса до Грозного тридцать шесть километров. Дорога просёлочная в таком виде, что смотреть на неё страшно ни то, что передвигаться на любом транспорте.
Лето в самом разгаре. Температура воздуха на открытом пространстве такая жаркая, что от жары можно сдохнуть. В бричке огромный бурдюк с водой, которой меня охлаждает дедушка Гурей, чтобы не сдох от жары.
В пути за целый день нашли один большой родник холодной воды под огромным деревом. Так мы там прохлаждались целый час. Пока напились холодной родниковой воды от пуза. В заключении даже полежали в холодной воде прямо в одежде, чтобы до Грозного не сдохнуть от жары.
Прибыли в Грозный к вечеру, на закате дня. Гурей думал, что не довезёт меня живым до госпиталя. Но когда мы подъехали к развалинам старой крепости, то болезнь оставила меня в покое. У меня был такой здоровый вид словно утром ничего не случилось. Вот только жрать мне хотелось.
– Заходите! По какому
– Да вот у нас в городе ужасная детская эпидемия. – стал объяснять дедушка Гурей. – Шурка утром сильно болел, чего сейчас ни скажешь. Привёз его к вам в госпиталь на лечение и на осмотр…
Пока дедушка и бабушка обсуждали меня и семейные дела в нашем клане терских казаков, то у меня было много свободного времени чтобы без спроса добраться до еды, которой было много на столе к ужину большой семьи.
После сытного ужина самостоятельно забрался на русскую печку, где к этому времени уже лежали мои двоюродные братья и сёстры, с которыми не был знаком.
– Шурка! Хватит дрыхнуть! – услышал рано утром голос бабушки Дины. – Пора в госпиталь идти.
Прежде чем идти в госпиталь меня усадили за стол завтракать со всей детской оравой этой семьи.
Дети с удивлением рассматривали меня, так как раньше мы друг друга не видели.
Мне было как до той электрической лампочки, которой в этом доме не было. На столе коптилась керосиновая лампа, от которой было больше копоти чем света. У нас дома тоже была такая керосиновая лампа.
У меня в голове одни мысли – хорошо покушать. Вдруг в госпитале меня не будут кормить.
– Где дедушка Гурей? – поинтересовался после сытного завтрака. – Мы скоро поедем домой?
– Твой дед Гурей отправился рано утром в Гудермес. – ответила бабушка Дина. – Мы с тобой сейчас пойдём в госпиталь на проверку. Дальше будет видно, как с тобой поступать в Грозном.
Мне нечего было сказать. Так как мне пока нравилось быть в гостях у родственников в городе Грозном. Здесь много детей моих ровесников, будет с кем поиграть или подраться.
Дальше будет видно, как с собой поступать. Если будет плохо, то устрою истерику, чтобы меня отвезли домой в Гудермес. В самом крайнем случае удеру отсюда домой на поезде.
С дорогой домой знаком. Могу добрать от станции «Гудермес» пешком к своим родственникам в Старый хутор или к себе домой.
Военный госпиталь был рядом с домом моих родственников. Прямо у развалившейся крепостной стены. Рядом «чёрный рынок» или барахолка, как такое место называют у нас в Гудермесе.
На таком рынке можно было купить всё, чего нет в магазине. На такой рынок после войны с фашистами товар поступал со всего белого света. Здесь можно было купить то, что раньше никто не видел.
Когда мы зашли в приёмный покой госпиталя, то сразу подумал, что здесь работают и служат наши родственники или хорошие знакомые, которые вполне возможно знают друг друга с самого дня рождения? Все между собой целуются и обнимаются. Меня здесь вообще никто не замечает.
– Так молодой человек! Зачем пришли? – интересуется старик в белом халате, словно не знает зачем приходят люди в госпиталь. – Откройте рот. Покажите язык. Всё прекрасно. Вы вполне здоровый. Можно вас положить на обследование на одну неделю. Может быть, что-то найдём у вас?