Рассказы о наших современниках

Авдеев Виктор Федорович

…Недалеко от дорожки трактор, похожий на сказочного Конька-Горбунка, легко тащил громоздкий серо-голубой комбайн. Быстро вертелось мотовило, пригибая тучные ржаные колосья, властно заставляя себе кланяться, острый нож, словно под машинку, стриг лохматые вихры озимого поля. За бугром показался полевой точок, янтарный ворох намолоченного зерна, красная сортировка. Марфа вдруг свернула на проселок в Омшаны, навстречу Валерику: не смогла побороть тревоги. Может, его выручить надо?

Хороший у нее парень. Отказался от отдыха на хуторе у деда бахчевника только бы помочь ей работать. С журналом «Автомобиль» и не расстается, на языке одни разговоры о разных марках легковых и грузовых машин. Однако как он держал себя сегодня с председателевой дочкой: и в самом деле кавалер! Оказывается, не такой уж он и «маленький»! А давно ли сидел под столом в рубашонке до пупка, колупал стенку и грыз мел?

Показались Омшаны: каменные дома на взгорье, кирпичная труба взорванной немцами паровой мельницы. Городок огибала светлая, заросшая кувшинками река Сейм, перед деревянным мостом с расшатанным настилом стоял полосатый шлагбаум, его длинный палеи был высоко поднят в небо, точно предостерегал: здесь ехать тише. Возле будки сидел сторож, хмурый старик в подшитых валенках.

Сына Марфа встретила возле элеватора у порожней машины.

— Чего приехала? — сказал он негромко, конфузливо косясь на соседние грузовики. — Когда ты оставишь свою опеку?

— Видно, уж все матери такие, — сказала Марфа с усталой улыбкой. — Вот ты через месяц поедешь к деду на арбузы: думаешь, я тогда буду спокойна? И женишься — не перестану заботиться… Ну, давай клади велосипед в кузов, поехали обратно.

II

В начале второй недели в «Заветах Ильича» вдруг встала молотилка: сорвало барабан. Когда Солоухина подогнала грузовик, в деревне не оказалось зерна. Вот досада! Марфа поехала на полевой ток к Попову хутору. Она стала тревожно вглядываться еще издали. Фу, от души отлегло: вон какие вороха зерна желтеют, и мешки насыпаны, подготовлены.

— Богато живете, — весело сказала Солоухина, выходя из машины у весов.

— Не жалуемся, — улыбнулся длинный весовщик и победно разгладил жиденький тараканий ус. Карман его брюк оттопыривала квитанционная книжка, из-под кепки на висок спускался засунутый химический карандаш. — Тут за бугром комбайн работает, прямо засыпал рожью. За один вчерашний день до трехсот центнеров намолотил. Забирай, бабочка, зерно кондиционное… А где ж твои грузчики?

От досады, обиды у Марфы перехватило дыхание.

— Да разве у вас своих нету?

— Вчера отказались, говорят, тяжело. Известно — девчата. Новых бригадир покуда не прислал.

Этого еще недоставало! На главном току зерна нет, здесь — грузчиков, а на третьем, глядишь, и зерна полно, и грузчики есть — мешкотары не окажется, К глазам Марфы подступили злые слезы. Что делать? Пока съездишь в «Заветы Ильича», найдешь предcедателя или в Лоновом хуторе бригадира, а те подберут артель — сколько времени пройдет? Вдобавок потом возвращаться порожняком сюда обратно? Марфа почувствовала слабость в ногах, присела на подножку «ЗИСа».

Вздрагивая от оборотов мотора, неутомимо работал садово-огородный трактор, с шелестом бежал приводной ремень, грохотали решета двух сортировок, % сыпучими цевками било зерно. Душное облако пыли летело по ветру далеко через дорогу, проворно двигались белые, желтые кофты колхозниц, слышалась звонкая речь, смех. А над расчищенным током, над рыжим колосистым полем поднималось необъятное, мутное от зноя небо, и в стороне невысоко плавал коршун.

Неожиданно Марфа вскочила, с грохотом открыла задний борт автомашины.

— Весовщик! — громко окликнула она. — Ты заменяешь завтоком? А ну-ка, организуй колхозниц на погрузку, да живенько. Берись сам с того конца за мешок, давай понесем зерно.

Весовщик изумленно округлил редкие брови.

— Да… мое это дело?

— Может, мое? — вспыхнула Марфа.

— Оно действительно тебе вроде еще меньше… — Весовщик вынул из-под кепки карандаш, раздумчиво почесал голову. — Вон две бестарки от комбайна рожь везут. Кто ее примет, коли я мешки начну таскать?

К разговору шофера и весовщика давно прислушивалась босая ладная девушка в голубеньком выцветшем сарафане. Она проворно подошла к грузовику, с живостью сказала:

— Я приму. И запишу правильно.

В этой девушке Марфа с удивлением узнала Нюту Петёлкину. Волосы у Нюты были повязаны косынкой, а брови, лицо покрывал густой слой пыли, только блестели глаза да зубы. Она улыбнулась Солоухиной как старой знакомой — очень просто, уважительно и несколько даже застенчиво. Куда девался ее недавний гонор? Марфа отмякла, хотела сказать: «Значит, и ты тут работаешь?» Но в это время весовщик усмехнулся, передал карандаш девушке.

— Держи, Нютка. Придется, видно, грузить, не то вы с этой шоферкой еще в усы мне вцепитесь.

И бережно разгладил реденький, будто выщипанный ус.

Когда уже взвешивали последние мешки, к току на гладком взмыленном караковом жеребце, запряженном в дрожки-бегунцы, подъехал Петёлкин. Офицерские галифе его и щегольские брезентовые сапоги были в ржаной мякине и пыли. Марфа расправила натруженные плечи, насмешливо проговорила:

— Все-таки, председатель, подвели-то вы?

Петёлкин удивленно нахмурил большой, с залысиной, медный от загара лоб.

— Чем?

— Помните, поговорку мне сказали: «Конь бежит, а потом лежит». — Марфа кивнула на свой грузовик. — Вот он, мой конь. Могу и вас прокатить… хоть до самого «Заготзерна». А вот грузчики где? Ваш колхоз соревнуется с «Чапаевым», а может, и я с каким шофером соревнуюсь? А? По часовому графику я уже должна сейчас к омшанскому элеватору подрулять, а я еще и в рейс не отправлялась. Мешки сама таскаю. Что, порядок? На чей счет простой машины запишется?

— Так его! Покрепче! — сказала Нюта, весело глядя на отца.

Председатель погрозился дочке, соскочил с дрожек и поручил ей подержать каракового жеребца. Петёлкин расстегнул верхние пуговицы кителя, бодро, крепко потер ладонями щеки и сказал: «Бр-р», точно хотел встряхнуться. А лицо у него было невыспавшееся, морщинистые веки набрякли, покраснели, и всем стало видно, что держится он только усилием воли.

— Вот что, Солоухина, — решительно и сердечно сказал Петёлкин, — машину грузила — за это спасибо. Колхоз в долгу не останется: яблочками отблагодарим. А насчет простоя — видишь, с молотилкой зашились. Бригадир и сейчас в МТС сидит, торопит с ремонтом. Так что не будь мелочной. Грузчиков я тебе сам организую через двадцать минут. Закрепим их до конца хлебопоставок. Договорились?