Рассказы о необычайном

Сунлин Пу

Только что он вошел к себе и прилег, как увидел массу мышей, выползших из-под кровати. Проезжий сильно перепугался, бросился бежать, крича, что было сил, что тут лисица. Хозяин стал расспрашивать.

«Лисица здесь устроила себе целое гнездо! – кричал гость сердито. – Зачем было обманывать меня, говоря, что лисы нет?»

Тогда хозяин спросил, как выглядит то, что он видел.

«То, что я сейчас видел, – ответил гость, – тоненькое-тонюсенькое, маленькое, хорошенькое… Если это и не лисьи дети, то, конечно, лисьи внуки» [28] .

28

Лисьи внуки (ху сунь цзы). – опять в шарадном переводе – может значить «лисий Сунь», то есть опять острота над все тем же Сунь Дэ-янем. Надо еще отметить, что признака множественного числа здесь нет и, следовательно, сунь понимается как «внук и Сунь» (имя собственное) точно так же, как «внуки и Суни».

На этом и кончила рассказывать. Гости на креслах так и осклабились.

– Раз вы не удостаиваете нас свиданья, – сказал тут Сунь, – то мы останемся ночевать и ни за что не сочтем нужным уйти. Мы помешаем вашему, так сказать, Янтаю [29] .

– Ну

что ж, – смеялась лиса, – оставайтесь ночевать, ничего! Только если против вас будет что-либо предпринято, то уж, пожалуйста, не давайте этому застрять в душе!

Гости испугались, как бы она из злобы не выкинула с ними штуки, и все тут же разошлись. Однако каждые несколько дней обязательно приходили разок и требовали, чтобы лиса посмеялась и поругалась [30] .

29

Янтай – название горы (в нынешней губернии Хубэй), имеющей форму террасы (тай), обращенной к солнцу (ян). Древний князь видел во сне, что он слюбился с феей, которая сказала ему, что она бывает по утрам тучею, а по вечерам дождем у подножия этой самой горы. Оттуда в поэтическом языке Китая любовное слияние полов называется «тучей и дождем», то есть объятиями феи, в которые она заключила влюбленного князя. Сунь делает непристойный намек, как бы отождествляя древнюю фею с лисой и веля ей воздержаться.

30

…посмеялась и поругалась. – Слово ма значит не только «грубо ругать», но и то, что у нас называется «язвить», «ставить шпильки» и т. п.

Лиса была остроумна до чрезвычайности. Что ни скажет, при каждом слове сейчас же укладывает гостей вверх ногами. Записные остряки не могли скрутить ее. И вот публика в шутку стала называть ее «Барынька-Лиса».

Однажды она поставила вина и устроила, так сказать, высокое собрание [31] . Вань занимал место хозяина пира. Сунь и еще два гостя уселись налево и направо от него. На последнее место, вниз [32] , поставили диванчик и просили пожаловать лису. Лиса отнекивалась, сказав, что не умеет пить вина. Тогда все стали просить ее сесть и беседовать. Она согласилась.

31

…высокое собрание. – То есть парадное, чинное.

32

На последнее место, вниз… – Туда, где сидит хозяин-распорядитель, пригласивший гостей.

Вино обошло уже по нескольку раз. Публика решила бросать кости, играя под вина в так называемые «усы тыквы [33] ». Один из гостей попал на тыкву и должен был, значит, пить. И вот он взял свою чарку, перенес на хозяйское место и сказал:

– Барынька-Лиса, вы такая чистая и трезвая… Возьмите-ка вместо меня пока эту чару и пейте!

Лиса засмеялась.

– Я ж не пью, – сказала она. – Но хотела бы изложить одну историю, чтобы помочь вам, моим почтенным гостям, пить!

33

«Усы тыквы» – образное выражение для понятия штрафа и наказания, поражающих не только виновного, но и всю его разросшуюся, как тыква, семью, даже невинных. По-видимому, игра состоит в сложной ответственности многих за неудачу одного, связанную с промахом соседа.

Сунь заткнул уши: ему неприятно было слушать. Гости же предложили хором:

– Кто будет ругать человека, того штрафовать!

Лиса захохотала:

– Ну а если, положим, я буду ругать лису – то это как?

– Можно, – сказала публика.

И стали слушать, склонив уши, а лиса рассказывала следующее:

– В былые дни некий сановник выехал послом в государство красноволосых [34] и надел на себя шапку из лисьих грудок [35] . Приехал и представился тамошнему царю.

34

…в государство красноволосых… – Красноволосые, или рыжеволосые, – название, издавна присвоенное в Китае европейцам. Так как у всех без исключения китайцев (если не считать случайных альбиносов) волосы совершенно черные, то резкий контраст белокурых и особенно рыжих европейцев понятен. Прежде всех этот эпитет относится к голландцам, с которыми китайцы познакомились раньше, чем со многими другими европейцами. У Пу Сун-лина есть рассказ «Ковер красноволосых», напоминающий миф о Дидоне.

35

…шапку из лисьих грудок… – Считается самым дорогим мехом, тем более что нужно собрать его со многих шкур. Ценность этой роскоши давно уже вошла в пословицу.

Царь увидел эту шапку и удивился.

«Что это за шкура, – спросил он, – у нее такой нежный и густой волос?»

Сановник ответил, что это лиса.

«Об этой твари, – сказал царь, – мне во всю жизнь не приходилось ничего слышать! Этот знак ху – в каком роде будет его начертание?»

Посланник стал писать в воздухе [36] и докладывать царю:

«Справа – большая тыква, слева – маленький пес» [37] .

36

Посланник стал писать в воздухе… – Китайцы не воспринимают на слух большинства слов книжного, идеографически мыслимого языка и описывают их или при помощи указания составных частей (как сейчас будет видно), или начертанием на ладони, стене, в воздухе и т. п.

37

«Справа – большая тыква, слева – маленький пес». – Знак ху («лисица»)

действительно состоит из знака «тыква» (гуа), который лишь напоминает чтение иероглифа безотносительно его значения, и знака «собака» (цюань), определяющего общий сорт изображенного предмета («маленький пес», то есть знак «пес», написанный по требованиям китайской каллиграфии в уменьшенном виде, чтобы не портить пропорций целого иероглифа). Шараду эту надо, конечно, читать иначе, а именно: «Справа (от меня, лисы) сидит большая тыква (дурак), а слева – собака!» Комплименты для гостей неважные, но сказанные с якобы невинным остроумием.

Гости и хозяин опять захохотали на весь дом.

Двое из гостей были братья Чэни. Одного звали Чэнь Со-цзянь [38] , а другого – Чэнь Со-вэнь [39] . Видя, что Сунь сидит сильно сконфуженный, один из них сказал:

– Куда, скажите, девался самец-лис, что он позволяет своей самке-лисе источать подобный яд?

Лиса продолжала:

– Только что рассказанная история еще ведь не окончена, а меня уже сбил с толку этот ваш собачий лай… Позвольте ж кончить! Далее, значит, царь этой страны, видя, что посланник приехал на муле, тоже чрезвычайно изумился… Тогда посланник стал докладывать ему:

38

Чэнь Со-цзянь – «То, что Видано».

39

Чэнь Со-вэнь – «То, что Слыхано». Переводчик просит запомнить эти два перевода имен собственных.

«Он рожден от лошади!»

Царь удивился еще больше.

«В Срединном царстве, – продолжал посланник, – лошадь рождает мула, а мул рождает жеребенка».

Царь стал внимательно расспрашивать, как это бывает.

Посланник докладывал:

«Лошадь родила мула – это слуга вашего величества видел [40] . Мул родил жеребенка – это слуга вашего величества слышал».

На всех креслах опять громко захохотали. Публика, зная теперь, что лису не переговоришь, решила после этого, что тот, кто первый начнет над кем издеваться, да будет оштрафован и станет, так сказать, «хозяином восточных путей» [41] .

40

…это слуга вашего величества видел… – Принимая во внимание, что одного из гостей зовут Чэнь Со-цзянь, а другого (брата) – Чэнь Со-вэнь, острота становится понятной в таком виде: «Лошадь принесла мула – это слуга его величества (чэнь) видел (соцзянь); мул родил жеребенка – это слуга его величества слыхал (совэнь)», то есть мул – это Чэнь Со-цзянь, а жеребенок – это Чэнь Со-вэнь, оба – животные, скоты.

41

…«хозяином восточных путей». – То есть хозяином, приглашающим на свой счет пировать гостей. Восточные пути по отношению к западному уделу Цинь преграждали ему распространение с завоевательными целями. Отсюда понятие хозяина.

Вскоре от вина стали хмелеть. Сунь, шутя, обратился к Ваню:

– Возьмем какую-нибудь двойную строку [42] , – пожалуйста, подберите!

– Именно? – спросил Вань.

Сунь сказал:

– Публичная дева выходит из ворот, спрашивает о возлюбленном человеке. Когда приходит: «Миллион счастья!» [43] Когда уходит: «Миллион счастья!»

На всех креслах разом погрузились в думу, но подобрать не могли. Лиса засмеялась.

42

Возьмем какую-нибудь двойную строку… – Китайцы сызмальства приучались подбирать, так сказать, соответствующие друг другу по разным причинам и признакам слова («небо-земля», «дождь-снег» и т. п.). В двойной фразе полагается подобрать соответствующие части с таким строгим расчетом, чтобы они укладывались ровно тем же порядком и в тех же грамматических значениях, но давали новый смысл, гармонирующий с первой строкой или фразой.

43

«Миллион счастья!» – Ваня зовут, как мы видели, Фу, то есть Вань Фу, что значит «Миллион счастья!» (собственно, 10 000). Это обычное в древности приветствие женщины по адресу мужчины. Фразу, следовательно, надо внутренне понимать так: «Эта девка (лиса) только и знает что своего возлюбленного Вань Фу. Вань Фу да Вань Фу – и больше ничего… А на нас, других, не обращает внимания. Тоже вкус!»

– А у меня есть! – сказала она.

Публика прислушалась. Лиса читала [44] :

– Драконов князь [45] издает указ, ища прямого (честного) советчика. Черепаха-бе – тоже может сказать [46] . Черепаха-гуй – тоже может сказать!

В креслах, со всех четырех сторон, не было человека, который бы не опрокинулся в изнеможении.

– Послушайте, – сказал рассерженный Сунь, – ведь только что мы заключили с вами условие… Как это вы опять не воздержались?

44

Лиса читала… – Переводчик рекомендует сопоставить слово за словом с предыдущею строкой.

45

Драконов князь… – То есть повелитель подводного царства, который распоряжается рыбами, черепахами и т. п.

46

Черепаха-гуй – тоже может сказать! – Принимая во внимание, во-первых, что слово «черепаха» является самым поносным ругательством в Китае, где неприкосновенность брачного союза (с женской стороны) оберегается самым суровым образом и где черепахой называют мужа, которому изменяет жена, а во-вторых, что имя Суня, предложившего шараду, Дэ-янь, то есть «может сказать», нужно внутренне понимать эту фразу так: «Этот Сунь Дэ-янь и так черепаха (дурак, простофиля, осел, скотина и т. д.), и этак не лучше!»