Рассказы о войне
Шрифт:
Мгновение она всматривалась в окружающий мрак. Костры солдат казались нарисованными на какой-то огромной картине – оттенки красного на черном холсте. Все еще был слышен гул голосов. Девушка медленно пошла в противоположную сторону. Ее глаза были устремлены в одну точку; каждый раз, прежде чем сделать шаг, она с секунду вглядывалась в темноту перед собой. Ее горло сжалось, будто она была готова в любой момент вскрикнуть от страха. Высоко в ветвях деревьев был слышен голос ветра, напевавшего песню ночи, тихую и печальную – стон бесконечной, невыразимой печали. Ее собственное огорчение, тяжелое положение солдат в сером – эти переживания, а также все, что она знала или представляла о горе, – все это было выражено в тихом плаче ветра в кронах деревьев. Сначала ей захотелось зарыдать. Эти звуки будто напоминали о неумолимой судьбе и ничтожности человеческих усилий. Но затем деревья и ветер придали ей сил, говоря о самопожертвовании и бесстрашии, о суровых лицах тех людей, которые не бледнели, когда наступало время выполнить Долг.
Она часто посматривала на темные фигуры, которые время от времени двигались в свете у двери сарая. Раз она наступила на ветку, и, как это всегда бывает, та невыносимо громко хрустнула. Но на этот шум часовые у сарая не обратили внимания. Наконец, она оказалась у задней стенки сарая, там, где могла видеть отверстия от сучков в досках, через которые сочился свет изнутри. Едва дыша от волнения, она подкралась ближе и заглянула в одно из них. Он еще не успела ничего толком рассмотреть, как в ужасе отпрянула, потому что ранее такой спокойный и жизнерадостный часовой у двери сыпал грубыми фразами, громоздя одно ужасное ругательство на другое, хотя речь шла всего лишь о его лошади.
– Уж ты мне поверь, – убеждал он невозмутимого пленного в сером. – Да во всей вашей чертовой армии нет лошади, которая могла бы пробежать сорок миль наравне с этой маленькой кобылой!
Когда в кромешной тьме снаружи Мэри осторожно вернулась к отверстию в доске, трое солдат у сарая вдруг тихо заговорили:
– Ш-ш-ш! Тише, Пит, лейтенант идет. – Часовой, вероятно, собирался продолжить свой пылкий монолог, но, услышав это предупреждение, внезапно принял надлежащую позу.
Высокий и стройный офицер с гладко выбритым лицом вошел в сарай. Часовой старательно отдал ему честь. Офицер окинул сарай внимательны взглядом.
– Все в порядке?
– Так точно, сэр.
Глаза офицера казались парой кинжалов. От носа до уголков рта у него были глубокие морщины, которые придавали ему слегка неприятный вид, но в его лице также была какая-то особая задумчивость, как у поглощенного учебой студента, что совершенно противоречило хищному выражению его взгляда, который замечал все.
Внезапно он указал куда-то длинным пальцем и спросил:
– Что это?
– А, это? Думаю, это ящик для корма.
– А что в нем?
– Не знаю, Я…
– А должен знать, – резко перебил офицер. Он подошел к ящику, откинул крышку, запустил внутрь руку и достал пригоршню корма. – Ты должен знать, что и где находится, раз охраняешь пленных, – добавил он, нахмурившись.
Пока происходили эти события, девушка чуть не упала в обморок. Она ослабевшими руками шарила по доскам, ища, за что бы ухватиться. Смертельно побледнев, она наблюдала, как офицер опускает в ящик руку, в которой, в конце концов, оказалась лишь пригоршня корма. Этот неожиданный результат совершенно ошеломил ее. Она до глубины души была поражена тем, что трое крупных мужчин превратились в горсть корма.
IV.
Может показаться странным, что отсутствие трех солдат в ящике для корма в момент его проверки строгим лейтенантом скорее напугало, чем обрадовало девушку. То, о чем она молилась, произошло. Очевидно, что этим людям, вопреки всей вероятности, было даровано спасение, но ее главным чувством был страх. Ящик оказался ужасной и таинственной машиной, похожей на ловушку какого-то злого волшебника. Ей казалось, что она наяву видит, как три загадочных солдата, как призраки, уплывают прочь в воздухе. Она с опаской оглянулась назад, но когда глаза привыкли к свету фонаря, увидела только темный склон холма, раскинувшегося перед ней в торжественной тишине.
Сарай теперь обладал для нее какой-то загадочной притягательностью, ведь в нем стоял этот удивительный ящик. Когда она снова заглянула в отверстие от сучка, на нем сидел спокойный пленный в сером, небрежно постукивая по нему пятками и как будто совсем не считая его чем-то особенным. Часовой тоже смотрел на ящик, держа на сгибе руки карабин. Он широко расставил ноги и о чем-то размышлял. Снаружи доносились тихие голоса трех других солдат. Строгого лейтенанта уже не было.
Дрожащий желтый свет фонаря отбрасывал на фигуры солдат жуткие колеблющиеся тени. Клубы мрака окутывали обычные предметы таинственным одеянием. Крыша сарая была непроницаемо черной, за исключением тех мест, где в черепице светились небольшие трещины. Старина Санто часто и громко стучал копытом. Стук каблуков пленного был похож на грохот какого-то барабана. Когда солдаты поворачивали головы, их глаза казались неестественно белыми, а лица восковыми и ненастоящими. И посреди всего этого стоял загадочный ящик, невозмутимый и окутанный удивительной тайной.
Внезапно внизу, под ногами, девушка услышала какой-то хруст, как будто там молчаливая и очень осторожная собака возилась с дерном, покусывая его. Она в ужасе отшатнулась – без сомнения, сейчас эти необъяснимые события получат какое-то жуткое продолжение. Бежать она не могла, потому что происходящее полностью лишило ее сил. Один ужасный случай за другим приковали ее ноги к земле. Пока она смотрела туда, откуда, казалось, исходили эти звуки, в ее сознании промелькнуло смутное, сладостное видение – ее безопасная маленькая комната, в которой она обычно спала в этот час.
Тихие царапающие звуки продолжались с частыми паузами, как будто эта невидимая собака прислушивалась. Сначала, когда девушка впервые оторвала взгляд от отверстия в стене сарая, перед ней предстала сплошная бархатная чернота, но затем постепенно предметы обрели тусклые очертания. Теперь она могла видеть, где верхушки деревьев соединялись с небом, а очертания сарая казались ей окрашенными в густой пурпур. Ей все время хотелось закричать, но горло будто сдавила невидимая рука. Она смотрела вниз с выражением человека, который наблюдает за зловеще шевелящейся травой, по которой ползет змея.
С трудом она разглядела, как кусок дерна выдернули и засунули под большую опорную балку сарая. На секунду ей почудилось, что она видит человеческие руки – едва заметные, но все же цвет, форма и их движение позволяли так предположить.
Затем внезапно в ее голове, как луч света, сверкнула догадка. Те трое солдат, раньше прятавшихся в ящике для корма, находились под полом сарая и теперь пытались пробраться под этой балкой. Она ни на секунду не задумалась о том, как они могли туда попасть. Они же обладали удивительными способностями. От них можно было ожидать любых чудес. Она больше не дрожала, ибо в этот миг почувствовала непоколебимую уверенность. Хотя никаких доказательств не было, но, тем не менее, крошечное зерно надежды в одно мгновение превратилось в могучее древо убежденности, и ей показалось, что она, находясь среди присяжных, приняла важный вердикт.