Рассказы разных лет
Шрифт:
— Время, товарищ комбриг, заставляет…
— Два дня подождете и наверняка все сделаете.
Торопливость в авиации к хорошему не приводит, — назидательно сказал начальник гарнизона.
— Мне предоставлено право решать самому, — дерзко сказал я. И, видя, что комбриг, багровея от гнева, встает, добавил: — Вы все же взгляните на личное указание командарма.
Райвичер уже несколько раз проштудировал грозное удостоверение и протянул его начальнику авиагарнизона.
Комбриг, читая коротенький документ начальника Воздушных Сил,
— Пользуетесь правом, молодой человек, и думаете попугать старших по опыту командиров. Но я не могу разрешить самоубийства! — И, обращаясь к Райвиче-ру, попросил: — Соедините меня с приемной начальника Воздушных Сил.
Райвичер неожиданно сказал:
— Уверен: говорить с командармом на эту тему бесполезно. Его удостоверение красноречиво и категорично требует от нас содействия летчику.
Комбриг еще раз прочитал бумагу, встал, поглядел в окно, покачал головой и обратился ко мне:
— Понял: уговаривать вас бесполезно… Но ведь опасная погода, черт возьми! Вы это понимаете?
— Я прошу лишь провесить огнями линию взлета и удостовериться, что на ней никто не работает. А взлететь взлетим, не беспокойтесь, товарищ комбриг, — успокаивал я доброго командира.
Райвичер поддержал меня:
— Эти разбойники на все способны, товарищ комбриг. Я их знаю давно. Им ведь предстоит серьезное дело… Разрешите дать указания?
— Давайте! — отрезал начальник авиагарнизона Райвичеру и спросил меня: — Можете показать ваш самолет и новые приборы?
— Конечно! С удовольствием! — ответил я.
Старый летчик тщательно ознакомился с нашей машиной, новыми приборами, переговорил с Левченко и с механиком и не уезжал с аэродрома до тех пор, пока не установил, что мы благополучно стартовали и скрылись в туманной мгле.
…В нашей литературе подробно отражено, как Леваневский, Левченко и я в 1935 году готовились в полет из Москвы в США через полюс, как великий американский летчик Пост, пытаясь опередить советский экипаж АНТ-25, в спешке разбился на Аляске, врезавшись в красноватый берег реки Юкон при взлете на гидросамолете, при этом погубив своего друга Роджерса.
Тогда мне показалось странным, что самый талантливый и знаменитый летчик США Вилли Пост просил у нашего правительства разрешения после пролета полюса сесть в устье одной из крупнейших рек Сибири, не достигая при этом крупных пунктов Советского Союза.
После трагической неудачи американца экипажу Леваневского также не повезло. Из-за неполадок в маслопроводе, обеспечивающем работу единственного мотора АМ-34Р, нам пришлось вернуться с маршрута и ночью сесть на аэродром Кречевицы, расположенный между Ленинградом и Москвой.
Почти за двадцать часов несчастливого полета и после окончания его возникло множество вопросов, требующих обязательных и точно обоснованных ответов. К главным из них относились: почему вдруг из-под левого крыла появилась толстая струя масла? Из-за чего перерасход превышал норму во много раз? Почему при выключении навигационных огней в левом крыле АНТ-25 вспыхнули ракеты Холта (для освещения местности) и, развив температуру свыше 2000 градусов, прожгли лонжероны самолета, вывалились на землю и подожгли перкалевую обшивку крыльев, пропитанную бензином при сливе нескольких тонн горючего в воздухе перед посадкой самолета на аэродром Кречевицы? Третьей зловещей загадкой оказалось полное отсутствие аппетита у всех членов экипажа в течение трех суток.
Почему все это произошло, никто, в том числе члены правительственной комиссии и даже главный конструктор машины, ответить сразу не сумели.
У испытателя этой машины М. М. Громова ничего подобного не появлялось, а ведь он осенью 1934 года на АНТ-25 вместе с товарищами Филиным и Спириным в заключительном полете за 75 часов прошел 12 411 километров пути по замкнутому маршруту, установив новый мировой рекорд в этом классе.
Неужели переделки, произведенные на громовской машине, чтобы превратить АНТ-25 в арктический вариант, где-то что-то нарушили, а мы с Леваневским не смогли это обнаружить?
Политбюро ЦК ВКП(б) было очень обеспокоено нашей неудачей. На одном из его заседаний С. А. Леваневский ясно сказал, что АНТ-25 не годится для трансполярных перелетов. Для меня это было новостью…
После такого категорического заявления командира экипажа Политбюро предложило Леваневскому, Левченко и мне выехать в США и закупить там необходимый для полета через полюс самолет.
С грехом пополам я добился разрешения не ездить в США и радовался возможности продолжить учебу.
Проводив С. А. Леваневского и В. И. Левченко в командировку в Америку, сам направился к комкору Тодорскому, чтобы доложить:
— Вернулся для продолжения учебы.
Но каково было мое удивление, когда любезный Александр Иванович сказал мне:
— Дорогой товарищ! Хотя вы и числитесь у нас, но были командированы лично начальником ВВС на выполнение особо важного задания.
— Было решение Совета Труда и Обороны… — подтвердил я.
— Ну, так высоко не будем подниматься! Зачем нам СТО? У вас на руках предписание Якова Ивановича Алксниса. Вот с командарма и начинайте, — посоветовал мне комкор.
Яков Иванович был весьма доступный начальник, но разговор с ним состоялся тяжелый, хотя и откровенный.
Сначала начальник Воздушных Сил предложил мне командовать авиационной бригадой в ВВС Ленинградского округа.
Пришлось напомнить Якову Ивановичу, что я слушатель инжфака академии.
Командарм, глядя на меня пронзительными глазами, совершенно неожиданно сказал резким тоном:
— Академия! И вам не стыдно говорить об академии? Ведь ваша неудача с перелетом поставила в неудобное положение не только ВВС, но и авиационную промышленность. Да что говорить — вы очернили весь Советский Союз!.. И нужно это пятно смыть!