Рассказы старых переплетов
Шрифт:
В наши дни, кажется, не осталось скептиков, которые бы сомневались, что в сонетах речь идет о подлинной женщине, принесшей поэту столько страданий, но, несмотря на это, обожаемой, страстно им любимой. Посвященные ей стихи обжигают огнем живого чувства, и нет сомнения, что они результат личной драмы, поэтическая исповедь о неразделенной любви. Отсюда вывод, что если существует какая-нибудь связь между произведениями Шекспира и его жизнью, то ее следует искать прежде всего в сонетах, лишь они позволяют заглянуть в его внутренний мир. Сонеты, писал Ю. Ф. Шведов, отражают «внутреннюю трагедию человека, который любит настолько сильно, что самые достоверные доводы рассудка, убеждающего поэта в неверности и порочности его возлюбленной, не могут примирить его с мыслью, что он должен расстаться с ветреной красавицей».
Одни исследователи при помощи перестановки сонетов (давно подметили, что порядок их расположения не соответствует жизненной хронологии) извлекли из них целый роман с завязкой и развязкой: «страстной любовью Шекспира к бездушной кокетке, ее изменой и окончательным разрывом со стороны поэта». Другие делили сонетный цикл на несколько тематических групп.
Профессор Роуз считает, что в сонетах (1–126, 127–152) с предельной откровенностью затронута тема отношений треугольника: друг, Смуглая дама и поэт. В сонетах первой группы, распадающихся на ряд тем, речь главным образом идет об отношениях Шекспира с его другом Саутгэмптоном. В более поздних (не по времени, а по нумерации) — со 127-го и до конца — говорится об увлечении Шекспира неизвестной женщиной, которую традиция назвала Смуглой дамой. Эти сонеты наиболее ярко отражают его «честную, открытую и свободную натуру».
О первой размолвке между стареющим поэтом и молодой женщиной говорится в сонете 34.
Однако в следующем сонете — утешение: Грешны все люди, грешен я и сам: Я оправдал поэзией своей Твои поступки и твои грехи Нашел отвод, самих грехов сильней. . . Меж ненавистью и любовью спор Кипит во мне. Но я пособник твой, Любимый вор, обидчик милый мой [1]В следующих сонетах речь идет о неизбежности судьбы, которая разведет их в разные стороны. Но поэт снисходителен, несмотря на то, что богатый покровитель увел его девушку:
1
Здесь и далее перевод А. Финкеля. По мнению профессора А. Аникста, переводы С. Маршака, впервые по-настоящему открывшего для русских читателей сонетное творчество Шекспира, при всей их талантливости «не передают в полной мере своеобразия лирики Шекспира. Маршак не исчерпал всего богатства идей, оттенков чувств, сложности поэтических образов Шекспира». А. Финкелю удалось полнее передать всю многосложность лирики Шекспира, его переводы «приближаются к художественному своеобразию подлинника», хотя «они читаются не так легко, как переводы Маршака». См.: Шекспировские чтения. М., 1977, с. 215–284.
Сонеты со 127-го посвящены отношениям Шекспира и Смуглой дамы. Они возникли до появления на сцене Саутгэмптона, хотя по нумерации расположены в конце цикла. Об этом судят прежде всего по тому, что Саутгэмптон познакомился с ней благодаря письму, которое он написал от имени Шекспира.
Ее нельзя было назвать красавицей — смуглая, с черными глазами и такими же бровями и ресницами; однако внешностью, несомненно, привлекала внимание. Но еще большую известность принесло ей искусство обольщения, которым она владела в совершенстве. Все, кому довелось испытать чары этой женщины, кто стал жертвой коварства, не могли остаться равнодушными. И хотя «как приманке ей никто не рад», но «как приманку все ее хватают». Это случилось и с поэтом: поначалу он увлекся молодостью, а потом был ослеплен страстью: «чувственность держала его в плену». Но каждый раз, испытав любовный порыв, поэт, словно отрезвев, болезненно переживает собственное падение, его охватывает чувство нравственного отвращения, как заметил в свое время Н. И. Стороженко в статье «Психология любви и ревности у Шекспира». Ему же принадлежит подстрочный перевод характерного в этом смысле сонета 129, где есть такие строки: «удовлетворение чувственности — это позор духа». Чувственная любовь «не могла удовлетворить его высоконравственную душу». И напрасно некоторые критики, полагая, что это бросает тень на нравственную личность поэта, отрицали автобиографичность любовных сонетов. Английская щепетильность в данном случае неуместна.
Безжалостная, надменная и вероломная Смуглая дама приворожила поэта. Он клянется, что на целый свет «ничего прекрасней в мире нет, чем смуглое лицо и черный волос». Он сознает, что беда не в черном лице, а «в поступках черных», но тем не менее, словно зачарованный, не в состоянии «покинуть рай, ведущий прямо в ад». И далее:
Безумен тот, кто гонится за ней, Безумен тот, кто обладает ею. За нею мчишься — счастья нет сильней, Ее догнал — нет горя тяжелее…Однако, вопреки разуму, поэт все больше оказывается в плену бессердечной кокетки. Пытаясь удержать ее, идет на хитрости, скрывает свой возраст, — ведь «старость, полюбив, лета таит», тем более, что друг и ее избранник моложе поэта на девять лет. Просит ее признаться открыто в новой страсти или хотя бы сделать вид, что дарит его своей любовью.
Чтоб избежать зловредной клеветы Со мною будь, хоть не со мною ты.Он грезит возлюбленной. Не в силах совладать с собой, унижается, умоляет о жалости, называет свою любовь болезнью, «тоскует по источнику страданья».
Но все пять чувств и разум заодно Спасти не могут сердце от неволи. Моя свобода — тень, а я давно Немой вассал твоей надменной воли.Но вот, кажется, наступает момент примирения и вновь для него — счастье повиноваться «глаз ее движению». Увы, скоро снова он убеждается в коварстве, понимает, что «нужно презирать, а не любить», корит себя за собственную бесчестность, когда «ослеплял глаза свои всечасно, чтоб не видеть порочности ее».
Давно подмечено, что язык комедии «Бесплодные усилия любви» приближается к языку сонетов. Многое в этой очень личной пьесе, написанной в ту же пору, перекликается с сонетами: несомненно, образ Розалины списан с определенного лица и она похожа на Смуглую даму.
Итак, Шекспир поведал едва ли не все о себе и своей Смуглой даме — кроме ее имени. Оно бы так никогда и не стало известно, если бы Саймон Форман не привык делать записи о своих клиентах.
Обратимся к записям Саймона Формана — источнику сведений о Смуглой даме, как это изложено Роузом, и познакомимся с теми заключениями, к которым, изучая их, пришел профессор.
Показания астролога
Мы помним, что любовная связь поэта со Смуглой дамой относится к 1592–1594 годам. Спустя несколько лет, 13 мая 1597 года к астрологу Форману пришел на консультацию молодой человек по имени Уильям Ланье, сын известного придворного музыканта. Жил он в части Уайтхолла — пристанища вельмож. Ему было 24 года и он собирался отправиться с герцогом Эссексом к Азорским островам. В экспедиции должен был участвовать и граф Саутгэмптон, он командовал одним из кораблей.