Рассказы
Шрифт:
Когда пришел Он, Она прижала к груди Жемчужину и спросила:
— Уже все?
— Да, — ответил Он. — Пора. Тебе она понравилась?
— Понравилась. Я хочу еще раз с тобой.
— Полетели.
— Я понесу ее сама.
— Хорошо.
Они вышли на улицу и рванулись в быстро редеющий туман.
Физик-теоретик по приходе домой сразу же уснул, крепко обняв свою жену, тоже физика-теоретика. А проснувшись подумал: «Что не привидится с пьяных глаз!»
Астроном на следующий день проверил снимки звездного неба, сделанные с искусственного спутника Земли. Геммы в созвездии Северной Короны
Они неслись среди звезд и наконец отыскали место, с которого взяли Гемму. Она выпустила из рук звезду, и та, стремительно расширяясь, вновь приобрела свой первоначальный вид. Он прикинул в уме скорость Геммы и, приподняв, передвинул ее на шесть миллиардов километров. Теперь все было в порядке.
Не успели они лечь спать, как в квартиру постучал бывший пожарный:
— Вы эту штуковину уже на место определили? — спросил он. — Внучке хотел показать. Шуточное ли дело — звезда! Не каждому дано видеть ее ровно как на ладони. — И он растопырил свою узловатую пятерню.
— Определили, дедушка, — сказал Он. — Звезды должны видеть все.
— Ну, стало быть, ладно. При случае, если что... вы уж... внучке показать...
— Непременно покажем, — пообещал Он, и сосед поверил.
Наступил поздний зимний день.
— Жаль, — сказала Она.
— Чего? — спросил Он.
— Чудесно было. Плакать хочется, а от чего?
— Поплачь, я подставлю тебе свое плечо.
Но Она не стала плакать.
— Завтра придумаем что-нибудь еще, — пообещал Он.
— Так это завтра, — грустно сказала Она.
— Так ведь завтра уже наступило! — закричал Он, и они оба весело рассмеялись.
По профессии Он был простым физиком-теоретиком, даже не кандидатом наук, а по призванию — чудаком. Она тоже была чудачка и преподавала в школе историю древнейшего мира.
Они оба были чудаками и умели делать чудеса. Только им редко верили.
А они просто так их делали, не для того, чтобы им верили!..
Весна света
За толстыми керамитовыми стенами базы расстилались огромные пустыни снега, делавшие поверхность безжизненной планеты одинаковой во всех ее точках, однообразной, унылой и холодной. Планета словно не могла пробудиться от бесконечного сна.
Они сидели возле электрического камина. Он и Она.
Она родилась в космическом корабле. Все ее детство прошло среди предметов, сделанных руками человека. Землю Ей заменял пластик пола, вентиляция заменяла ветер, свет неярких светильников — солнце, вода журчала для Нее только из крана, магнитофонные записи заменяли пение птиц и шелест травы. И лишь цветы, невзрачные, тусклые, но живые и от этого теплые и приятные на ощупь, Она видела наяву. Цветы росли в главной оранжерее корабля. Их было около двух десятков. За цветами тщательно ухаживали, любовались ими, любили их, но они все равно гибли. Их становилось все меньше и меньше. Последний увял, когда Ей было одиннадцать лет и корабль подошел к искусственном планете диаметром в двадцать семь километров.
Здесь было миллионное население, четыре университета, театры, школы, искусственные катки и даже рощи лиственных деревьев. Искусственная планета, казалось, затерялась среди звезд, так далеко они от нее были. Но планета была очень нужна людям. За ней начинался еще неисследованный космос. Здесь строили новые корабли, отсюда экипажи уходили в дальний поиск.
Она училась в школе, затем в университете. И у нее было много друзей и подруг. А потом Она встретила Его. Он только что прилетел с Земли и не был похож на всех тех, кого Она знала раньше. Он был более замкнут, хотя ему полагалось быть более общительным. Он был более грустным, хотя о чем ему было грустить? Он видел все, он видел Землю. Он даже родился на ней. И улетел с нее впервые в учебный полет, когда ему исполнилось уже двадцать лет.
Он очень хорошо знал, что такое мягкая черная земля, знал, какое счастье валяться на траве и смотреть в раскаленное небо, ощущая обжигающие лучи солнца. Он жил в Сибири, видел сохраненные навечно глухие уголки тайги, переходил вброд холодные таежные речки и рвал цветы огромными охапками, а потом дарил их девушкам и уходил, потому что ни одна не тронула его сердце.
Когда Он встретил Ее, то удивился ее жизнерадостности, счастливому выражению ее лица, потому что в его воображении человек, который ни разу не видел Землю, не мог быть счастливым.
Они полюбили друг друга. Он — сын Земли. Она — дочь Неба. А потом огромный корабль ушел в дальний поиск открывать новые звезды и планеты, и они отправились с экспедицией. На каждой новой планете оставалось два или три человека, которые должны были все узнать о ней.
На одной из планет остались Он и Она.
Экипаж корабля соорудил им керамитовый домик, в котором был маленький зал для танцев и аппаратная с тысячей очень сложных приборов, столовая и кабинет для работы, кухня и ванная, прихожая и специальное помещение, в котором жил старый-престарый робот, знавший Ее еще с пеленок.
Им было хорошо друг с другом. Одиночество не тяготило их. С утра они запускали маленькие ракетки, которые после обеда возвращались, доставляя им кинофильмы о различных областях планеты и данные о температуре, давлении, силе притяжения — словом обо всем, что можно было узнать о планете. Они обрабатывали материалы, танцевали, рассказывали друг другу всякие истории. И старый робот осторожно останавливался где-нибудь в углу и молча слушал их. Он вообще был неразговорчив.
Через день они садились в винтолет и летели по заранее намеченному маршруту, удаляясь от базы иногда на несколько тысяч километров. И тогда старый робот поддерживал с ними связь и пытался самостоятельно обрабатывать материалы исследований.
В этот день они сидели возле электрического камина.
Он молчал, словно не замечал Ее. И лента магнитофона крутилась зря, потому что Он не слышал музыки, и Она зря тормошила Его за плечо, предлагая потанцевать.
Она заметила, что с Ним что-то делается. Уже несколько дней Он был таким — неразговорчивым, ушедшим во что-то свое, чужим, непонятным. И Ей было от этого не по себе.
— Хочешь остаться один? — спросила Она.
Он очнулся и отрицательно покачал головой. Она запела что-то, а Он вдруг спросил: