Рассказы
Шрифт:
— А если не шпион? — спросил пленный и усмехнулся. Такого нахальства Сашко не ожидал.
— Руки выше, гад! Иди не разговаривай! Секану шашкой, и понесешь свою голову под мышкой, как астраханский арбуз.
— Не кричи, не испугаешь, — огрызнулся тот и, не оборачиваясь, зашагал с горы.
Сашко держал наперевес обнаженный клинок.
Бойцы эскадрона всполошились. Семен Чалый, закуривая, внимательно глядел из-под густых бровей на странно одетого паренька.
— Веселей шагай! — покрикивал Сашко, задетый вызывающим спокойствием пленного,
Когда лазутчика подвели, командир спросил:
— Ты кто такой?
— Человек.
— Гм… а я думаю, что за телка ведут… Ну, рассказывай, если ты человек, кто такой, откуда?
— Прими в эскадрон. Я с шахты «Мария», у меня батька с матерью шкуровцы зарубали.
Бойцы, столпившиеся вокруг, молча слушали. Не так легко провести их или разжалобить. Слишком суровое время настало, чтобы верить на слово.
— Опусти руки, — разрешил Чалый. — Говори толком: кто ты?
— Шахтер.
За спиной командира послышался смех. Черные глаза пленника вспыхнули точно угли:
— Чего зубы скалите? Говорю — шахтер!
На этот раз все бойцы рассмеялись.
— Обыщите его, — подсказал Сашко. Задержанный оттолкнул бойца.
— Отойди, сам обыщусь.
— Как же ты через фронт прошел, да еще днем? — спросил Чалый.
— Я где хочешь пройду, — самоуверенно проговорил паренек и вытащил из-под ситцевой рубахи длинный черкесский кинжал.
— На! — сказал он, отдавая бойцу оружие.
— А что у тебя еще есть? — спросил Чалый.
— Кое-что найдется, — отозвался тот, доставая из кармана гранату, за ней другую. Все это он положил на траву к ногам Чалого, прибавил обойму винтовочных патронов и недоеденный сухарь.
Командиру явно нравился этот ершистый подросток.
— Все?
— Все.
— Где оружие взял?
— У белых. Когда они спать легли, я хату поджег.
— Чью хату?
— Свою. Вместе со шкуровцами…
Сашко, с недоверием следивший за рассказом, сердито стукнул ножнами шашки по земле.
— Брешет, гад.
— Сейчас узнаем, — сказал командир и, присаживаясь на корточки, стал разбирать и разглядывать оружие паренька.
— Нехай руки покажет, если шахтер, — предложил Сашко.
— На, смотри, — с неожиданной злостью проговорил пленный и поднес грязные ладони к лицу разведчика.
— Отойди! Что ты мне в морду лапы суешь, а то я… — И Сашко в свою очередь поднес к лицу пленника давно не мытый, пропахший ружейным маслом тяжелый кулак.
— Стойте, хлопцы! Я зараз узнаю, шахтер он или нет, — сказал Вихров, боец в кубанке с красным верхом. — Скажи-ка нам, что в шахте лимонаткой [2] называется?
2
Шутка над новичком: шахтеры посылают его искать по выработкам несуществующую лимонатку.
— Знаю, — проговорил парень, — искал
— Ну и как, нашел?
Тот лишь усмехнулся в ответ, потом сказал:
— Пойди сам поищи, да не забудь прихватить два ведра вентиляции.
Бойцы, среди которых большинство были шахтеры, рассмеялись, одобряя меткий ответ паренька.
— Значит, шахтер, — сказал Вихров, точно обрадовался этому.
— Сколько же тебе лет? — спросил Чалый.
Пленный замялся.
— Ну?
— Двадцать пять, двадцать шестой пошел… — скороговоркой выпалил подросток, блеснув настороженными черными глазами.
— Если двадцать пять, усы должны быть, — не то в шутку, не то всерьез сказал Вихров.
— Побрился человек, — ехидно заметил Сашко Сулим, — вам бы только зубы скалить. Ну, чего смеетесь?
Парень побледнел, шагнул навстречу командиру:
— Записываете или нет? Мне ждать некогда.
Чалый даже отступил на шаг.
— Ого, на командира орет. Видали такого храбреца?
— Мне все равно — командир ты или нет, а смеяться над собой не позволю!
У паренька от гнева даже покраснела его тонкая, почти детская шея. Бойцам уже было ясно, что никакой он не лазутчик и записать паренька в эскадрон следует, но все уже так развеселились, что не могли остановиться и продолжали шутить. Сашко Сулим показал пареньку шашку и спросил:
— А что за штуковина, можешь сказать?
Тот обиженно отвернулся, но Сашко не отставал:
— Скажи, для чего она?
— Суп из котла черпать.
Сашко даже растерялся, не зная, смеется над ним паренек или говорит всерьез.
— Нет, ты скажи, а не увиливай.
— Шабля это, вот что, — серьезно ответил парень.
От дружного хохота бойцов даже кони вскинули головы.
— Как ты сказал? Повтори.
— Записать его поваром, — смеясь, проговорил Чалый.
— Правильно! — поддержал командира Сашко.
— Я поваром не умею. Разведчиком буду.
— Погоди. Сперва увидим, как ты умеешь суп варить. Разведчик все должен уметь делать.
Чалый тихонько что-то сказал Сашко Сулиму, и хотя тот все еще был зол и полон недоверия к задержанному, подошел к нему и сильно хлопнул по плечу, стараясь хоть этим отплатить за обиду.
— Идем, Шабля!
— Куда?
— Не бойся… На довольствие зачислю.
Паренек потер ушибленное плечо:
— А ты чего дерешься, дурень!
Сашко для потехи галантно поклонился и, взявшись кончиками пальцев за галифе, сделал реверанс:
— Извините, пардон мерси.
— И правда дурень, — впервые улыбнувшись, сказал паренек и пошел, куда указывал Сашко.
А тот шел следом и ворчал про себя:
— Разведчики, черта вам лысого. Не успеет цыплячья душа из яйца вылупиться, а сразу бери ее в разведчики. Нет, ты сперва покажи силу духа, в бою себя покажи…
У тачанки, на которой стоял пулемет «максим», Сашко достал из-под сиденья затрепанную тетрадку, долго рылся в широченных карманах, ища в махорке огрызок карандаша, потом спросил: