Рассказы (-)
Шрифт:
Но как ни любил Джонни лекаря, тут им овладели сомнения. Ему пришло в голову, что раз у того хватило ума только на то, чтобы его вынесли из города на шесте, значит, Смерть Дуракам не так далеко, как он думал. И в самом деле, когда он в тот вечер ложился спать, ему послышались шаги Смерти Дуракам - топ, топ, топ - за ним! Он завязал уши курткой - не помогло. И когда лекарь приготовился снова открыть торговлю, они с Джонни расстались. Лекарь не держал на него зла, пожал ему руку и велел помнить, что сноровка великая сила. И Джонни продолжал удирать.
В одном городе за стеклом лавки была прикреплена записка: "Требуется мальчик", и он зашел туда. И верно, за столом сидел купец в черном костюме тонкого сукна, очень нарядный и важный.
Джонни завел разговор про Смерть Дуракам, но это купца не заинтересовало. Он пригляделся к Джонни, увидел, что малый на вид покладистый и для своих лет сильный. "Но помни, мальчик, без дураков", сказал он строго, после того как нанял его.
– Без дураков?
– переспросил Джонни, и глаза его засветились надеждой.
– Вот именно, - ответил купец многозначительно.
– В нашем деле нам дураки не нужны. Работай как следует и пойдешь в гору. А если есть у тебя какие-нибудь дурацкие фантазии, ударь их по голове и забудь о них.
Ну, это Джонни пообещал с удовольствием, и прожил он у купца полтора года. Подметал лавку, отворял и затворял вовремя ставни, бегал с поручениями, заворачивал пакеты и научился быть занятым по двенадцать часов в день. И так как был он мальчик покладистый и честный, он пошел в гору, как и предсказал купец. Купец повысил ему жалованье и разрешил понемножку обслуживать покупателей и заниматься бухгалтерией. И однажды ночью Джонни проснулся, и ему послышались сперва далеко, а потом все ближе шаги Смерти Дуракам, которые догоняли, догоняли его.
Утром он пришел к купцу и сказал: - Простите, сэр, что приходится вам об этом сообщить, но мне надо двигаться дальше.
– Жаль это слышать, Джонни, - сказал купец, - мальчик ты хороший. А если дело в оплате...
– Нет, дело не в этом, - сказал Джонни.
– Но скажите мне одну вещь, сэр, и простите, что спрашиваю. Вот остался бы я у вас, скажите, чем бы я кончил?
Купец улыбнулся.
– Вопрос не из легких, по части комплиментов я не силен. Но я и сам начинал мальчиком, подметал лавку. А ты малый сообразительный и еще многому мог бы научиться. Если бы не бросил дела, не знаю, почему бы тебе не достигнуть такого же успеха, как я.
– Какого же именно?
– спросил Джонни. Выражение у купца стало раздраженное, но улыбаться
он не перестал.
– Так вот, - сказал он.
– Я человек не хвастливый, но могу сообщить тебе следующее. Десять лет назад я был самым богатым человеком в городе, пять лет назад - в округе. А через пять лет, понимаешь ли, намерен быть самым богатым человеком в штате.
Глаза его при этом как будто сверкнули, но Джонни смотрел на его лицо. Лицо было желтое, одутловатое, а челюсть твердая как камень. И в эту минуту Джонни пришло в голову, что хотя он знал этого купца полтора года, он ни разу не видел, чтобы тот радовался, разве что когда успешно заканчивал сделку.
– Простите, сэр, - сказал он, - но если так, мне действительно пора уходить. Я ведь, понимаете, удираю от Смерти Дуракам, и если бы я остался и стал таким, как вы, он бы поймал меня, я бы и оглянуться...
– Ах ты нахальный щенок!
– взорвался купец, и лицо его побагровело. Расчет получи у кассира.
– И не успел Джонни оглянуться, как уже опять был на дороге. Но теперь он привык к таким вещам и на этот раз шел посвистывая.
Ну, после этого он нанимался к разным людям, но всех его похождений я описывать не стану. Одно время работал у изобретателя, и они разошлись, потому что Джонни ненароком спросил его, какая будет польза от его патентованной самозаводящейся машины вечного движения, когда он ее изобретет. И пока изобретатель говорил всякие слова об усовершенствовании рода человеческого и о красотах науки, стало ясно, что ответить он не может. В ту же ночь Джонни услышал шаги Смерти Дуракам далеко, а потом все ближе и наутро ушел. Потом пожил недолго у священника, и от него уходить очень не хотелось, потому что священник был добрый человек. Но как-то вечером они разговорились, и Джонни между прочим спросил его, что случается с людьми, которые верят не так же, как он. Священник был человек широких взглядов, но на этот вопрос ответ имеется только один. Он признал, что это, возможно, люди честные, признал даже, что они и не попадут прямо в ад, но впускать их в рай он не мог, даже самых добрых и умных, ибо есть правила, подробно перечисленные вероучением и церковью, и, если ты их не придерживаешься, нет тебе в рай дороги.
Так Джонни пришлось уйти от него, и после этого он некоторое время провел со старым пьяницей скрипачом. Думаю, что он не был хорошим человеком, но играл так, что у слушающих слезы лились из глаз. И когда он так играл, Джонни казалось, что Смерть Дуракам очень далеко. Ибо, пока он играл, несмотря на его грехи и слабости, в нем была сила. Но как-то ночью он умер пьяный в канаве, и Джонни держал на коленях его голову, и хотя он завещал Джонни свою скрипку, пользы от нее было мало. Кое-какие мотивы Джонни мог сыграть, но так, как играл тот скрипач, - нет, этого у него не было в пальцах.
А потом он каким-то образом попал в солдаты. Не был призван, для этого ему еще возраст не вышел, но он стал всеобщим любимцем, и сначала все шло прекрасно. Капитан там был самый храбрый человек, какого Джонни видел в жизни, и на все вопросы знал ответы из устава и военного кодекса. Но потом они отправились на Запад воевать с индейцами, и тут опять проклюнулись старые неприятности. Однажды вечером капитан сказал ему: "Джонни, мы завтра идем биться с врагом, а ты останешься в лагере".
– Ой, я не хочу, - сказал Джонни.
– Я тоже хочу биться.
– Это приказ, - отрезал капитан и дал Джонни какие-то указания и письмо - отвезти его жене.
– Полковник у нас - дурак набитый, - сказал он, - и путь наш лежит прямо в засаду.
– Почему же вы это ему не сказали?
– спросил Джонни.
– Говорил, - сказал капитан, - но он полковник.
– Пусть хоть десять раз полковник, - сказал Джонни, - раз он дурак, кто-то должен остановить его.
– В армии так не положено, - сказал капитан.
– Приказ есть приказ.
Но оказалось, что капитан ошибся: на следующий день, еще до того как им выступить, напали индейцы и были расколошмачены. Когда все кончилось, капитан заметил вполне профессионально: "Хорошо дрались. Правда, если б они подождали и устроили засаду, они бы сняли с нас скальпы. Но так - никаких шансов у них не было".
– А почему они не устроили засаду?
– спросил Джонни.
– Да как тебе сказать - скорее всего они тоже получили приказ. Ну, а теперь скажи, хочешь быть солдатом?
– Жизнь эта хорошая, вся на свежем воздухе, но мне надо еще подумать, сказал Джонни. Он уже знал, что капитан его - храбрый человек, и знал, что индейцы дрались храбро, - не найти было двух противников храбрее. И все же, когда он это обдумывал, он будто слышал в небе шаги. И он прослужил до конца похода, а потом уволился из армии, хотя капитан и твердил ему, что он делает ошибку.