Рассказы
Шрифт:
Ровно через пятнадцать с половиной минут на вышедшей из транспортно-пускового контейнера ракете не запустится двигатель и многотонная масса тяжело рухнет на легкобронированную боевую машину. От удара загорится заряд двигательной установки и детонирует боевая часть. Из расчета пуска не выживет никто.
Потом будут долгие разборки и поиски виновных, кого-то снимут с должности, кого-то уволят, но это не вернет Мишку и еще трех офицеров, от этого не станет легче их женам и детям.
***
Ночь. Покрытая мелким колючим снегом морозная степь. Идет боевая работа. Три ракеты комплекса "Бук" заложенные на длительное хранение еще в советские времена. Во время демократической свистопляски всем было не до них. В итоге пролежали в полтора раза больше положенного. Теперь вот вспомнили - привезли к нам на отстрел. Командир испытательного расчета - заместитель начальника полигона по научно-испытательной работе, невысокий седой полковник, уже где-то успевший тяпнуть коньячку, в расстегнутом бушлате замер на смотровой веранде.
– Боевую работу разрешаю!
Напряжение настолько сгустилось в воздухе, что ощущается даже на физическом уровне. Пристально вглядываются в застывшие на пусковой ракеты представители промышленности когда-то их изготовившие, замолчали перебрасывавшиеся шутками офицеры ракетного отдела.
– Сход мишени, полет нормальный, есть управление - хрипит динамик громкой связи.
Где-то далеко на горизонте ночное небо разрывает яркая звездочка - ракета-мишень в воздухе. И почти сразу же другой голос в динамике:
– Цель наблюдаю, цель в зоне, сопровождение устойчивое, прошу разрешения на пуск.
– Пуск разрешаю, - почти одновременно в два голоса полковник со смотровой веранды и руководитель работы из бункера.
– Ключ в боевое, выдан пуск!
– тут же отзывается динамик.
Взгляды прикованы к пусковой, томительные растягивающиеся на часы доли секунды в реальном времени, и вот одна из ракет плюет огнем и медленно, будто нехотя сползает с направляющих, с опозданием доносится и бьет по ушам громкий рев. "Есть!" - тихо выдыхает главный промышленник. Все облегченно переводят дух, сошла, уже хорошо, попадет или нет уже вопрос десятый, как никак давно за пределами всех возможных гарантий.
И вдруг ракета, абсолютно наплевав на мишень, широкой дугой выгибается и уходит назад и вверх, на мгновенье будто замирает и начинает вертеть над площадкой сумасшедшие вензеля, все набирая и набирая скорость. Четыре секунды до начала наведения на ракете, потом еще пять до штатной самоликвидации по необнаружению цели. Девять секунд безумного балета в ночном небе. А самоликвидация - путем подрыва боевой части, тоже не сахар, если "птичка" в это время кружит над тобой. Яркая вспышка и гулкий хлопок взрыва. Сухие щелчки убойных элементов об промерзшую землю, и огненный дождь из горящих кусков двигателя.
На смотровой тишина - народ еще в ступоре. Потом хриплый шепот полковника:
– Ну ни х... себе!
Будто сняли заклятие, все начинают говорить одновременно, не слушая друг друга, торопясь выплеснуть пережитый испуг. Главный промышленник хватает полковника за плечо, и буквально силой оттащив в угол, что-то с жаром ему доказывает, ожесточенно размахивая руками. Минут через десять полковник твердым шагом подходит к микрофону:
– Командный пункт, готовы принять пятнадцати минутную готовность по второй работе?
Все снова замирают, на этот раз в удивлении, что, мало было? Кто-то из офицеров ракетного отдела растерянно повторяет содержательную мысль полковника, подведшую итог прошлого пуска.
– Вас не понял, повторите, - шипит динамик.
– Готовимся ко второму пуску! Доложите, какую готовность можете принять!
– зло рубит в микрофон полковник.
И вновь завертелось, переглядываясь и перешептываясь, расходятся по своим местам офицеры. Привычная суета длится не долго, второй пуск не первый, вся основная работа уже сделана, все проверено и готово. Через двадцать минут можно работать.
– Пуск разрешаю!
– Ключ в боевое, выдан пуск!
Харкнув огнем и коротко взвыв, вторая ракета спрыгивает с направляющих и врубается в землю перед пусковой. Красочным фейерверком разлетаются куски взорвавшегося движка, острые искры лижут броню машины.
– Расчет, расчет, доложите, вы там живы? Расчет! Расчет!
– надрывается в микрофон полковник.
Несколько минут томительного молчания. Потом усталый и какой-то бесцветный голос начальника расчета пуска.
– Живы. Помощь не нужна.
Общий вздох облегчения. Повезло, взорвался только движок, боевая часть не сдетонировала. От удара об землю ее вырвало из корпуса ракеты и откинуло метров на пятьдесят.
Полковник круто развернулся к главному промышленнику. Тот стоял рядом бледный с трясущимися губами.
– Я думаю, на сегодня экспериментов достаточно, - сухо процедил в это белое лицо полковник, как плюнул.
А офицеры ракетного отдела тем временем без команды рванули бегом к пусковой. На оплавленной броне сидел в полном составе расчет. Глаза шалые с нездоровым блеском, румянец во всю щеку, по рукам ходит бутылка водки. Начальник расчета, моложавый подполковник сунул ее первому из подбежавших ракетчиков.
– Ну поздравь меня с днем рождения!
– Так у тебя вроде не сегодня...
– Сегодня, у всех нас сегодня!
Конец фразы потонул в громком хохоте.
***
Конечно, такое случается не часто, обычно все летает как положено и попадает куда надо, но бывает и так. Конструктор, к сожалению, не Бог сто процентов гарантии дать не может. Ну что ж, "я - испытатель".
***
Раз в год приезжаю в отпуск. Большой город, неон витрин, трамваи, автобусы, толпы людей спешащих по своим делам. Совсем другая не всегда понятная жизнь идущая по своим законам.