Рассказы
Шрифт:
— Он узнал меня, — сокрушенно произнес Максвелл. — Теперь нам придется сесть.
Наконец Алиса оторвалась от бинокля.
— Глупости, — возразила она. — Как он мог разглядеть нас на таком расстоянии?
Максвелл помахал рукой и пробормотал:
— Сейчас-сейчас. Хоть бы штаны надел, черт тебя дери. — Затем ответил Алисе: — Он еще и не такое может. Говорю тебе — это Бродяга.
Они стали спускаться по пологой наклонной, а маленькая фигурка внизу тем временем двигалась в сторону джунглей.
— Кто-кто? — переспросила Алиса, снова прилипнув к биноклю.
— Смотри,
— Извини. Так кто он, дорогой?
— Прибрежный Бродяга. Человек из будущего. Ты что, за пять лет ни разу не удосужилась посмотреть последние известия?
— Я ловлю только спорт и моду, — рассеянно ответила Алиса. Затем ее ротик вдруг округлился. — Боже мой! Тот самый, который…
— Именно, — подтвердил Максвелл. — Тот самый, кто дал нам безынерционный ход, поле антитрения, математический аппарат для решения задачи о трех телах и около тысячи разных других штучек. Парень из трехмиллионного года в будущем. И он же, вероятно, самый одинокий человек во всем мироздании. Теперь я начинаю думать, что пять лет назад он появился именно на этой планете. И вероятно, большую часть времени проводит здесь.
— Но почему? — спросила Алиса. Она все еще смотрела в сторону крохотного пляжа, который был теперь пуст. В лице ее ясно читалось, что
Бродяга мог бы найти себе лучшее применение.
Максвелл фыркнул.
— А читала ты когда-нибудь… — Тут он вспомнил, что Алиса скорее всего никогда ничего не читала, и поправился: — Ты смотрела когда-нибудь старке фильмы о Южных морях? Слышала о цивилизованных людях, "вернувшихся к природе" или ставших прибрежными бродягами?
— Да, — несколько неуверенно подтвердила Алиса.
— Прекрасно, тогда представь себе человека, заброшенного во вселенную, полную дикарей — быть может, симпатичных и безвредных дикарей, но все же людей, отстоящих на три миллиона лет от его культуры.
Что он в таком случае будет делать?
— Возвратится к природе, — отозвалась Алиса, — или начнет прочесывать берега.
— То-то и оно, — сказал ей Максвелл. — Две его единственные альтернативы. Причем, с его точки зрения, одна немногим лучше другой.
Подчиниться законам природы, обустроиться, жениться, лишиться всего, что делает его цивилизованным человеком, — или просто отправиться к черту.
— Этим он и занимается?
— Точно.
— Хорошо, а [зачем] он прочесывает эти берега?
Максвелл нахмурился:
— Не будь идиоткой. На этих конкретных берегах ему делать нечего; просто его занесло сюда. Потому он и Прибрежный Бродяга, что живет как бич — ничего не делая, ни с кем не встречаясь, слоняется без дела в ожидании старости и смерти.
— Это ужасно, — скривилась Алиса. — Такая… гадость.
— Что поделать, — сухо отозвался Максвелл. — Есть только одно место, где Бродяга мог бы быть счастливым — через три миллиона лет в будущем, — а туда он вернуться не может. Бродяга говорит, что места, куда можно было бы вернуться, вообще не существует. Я не понимаю, что он имеет в виду; а сам он, судя по всему, объяснить этого не может.
Бродяга неподвижно стоял
Максвелл, чертыхаясь про себя, отключил силовое поле своего скутера и вылез наружу. То же самое сделала и Алиса. "Остается только надеяться, что она удержится от изнасилования", — промелькнуло в голове Максвелла.
— Как дела, Даи?
— Нормально, — ответил Бродяга. На близком расстоянии он не только впечатлял, но и вызывал страх. Бродяга стоял, выпрямившись во все свои семь с лишним футов, и в каждой линии его тела чувствовалась невероятная сила. Больше всего впечатляли глаза в них, как у орла, таилось нечто странное, недоступное. И хотя сам Дай был неизменно доброжелателен в общении и успешно влился в новую для него среду, однако любой нормальный взрослый человек чувствовал себя рядом с ним несмышленым ребенком.
— Даи, познакомься — Алиса Цверлинг.
Бродяга ответил на это представление с непринужденной учтивостью; Алиса же так и хлопала своими неотразимыми ресницами.
Пока они шли к воде, Алиса умудрилась весьма правдоподобно споткнуться и для поддержки положить руку под локоть гиганту. Тот небрежно поднял девушку, одновременно слегка подтолкнув ее, после чего она оказалась на шаг-другой впереди них, и как ни в чем не бывало продолжил разговор с Максвеллом.
Они сели у воды, и Даи понемногу выкачал из Максвелла все последние земные новости. Бродяга проявлял живой интерес; Максвелл не знал, насколько он искренен, но на всякий случай излагал все старательно и подробно.
Вскоре в монологе Максвелла образовалась пауза, и, воспользовавшись ею, Алиса старательно откашлялась. Оба мужчины обратили к ней учтивые взгляды. Алиса спросила:
— Даи, а правда здесь в джунглях водятся животные-людоеды? Мы еще ни одного не видели. И… — Заинтересованный взгляд девушки пробежался по гладкому обнаженному торсу Бродяги, и Алиса очень мило покраснела. — Я хочу сказать… — добавила она и снова запнулась.
— Конечно, здесь их множество, — ответил Бродяга — Но мне они не слишком докучают.
— Вы хотите сказать, — продолжала допытываться Алиса с видом самым серьезным, — что вам это ничуть не страшно?
— Именно.
— А могли бы вы защитить кого-нибудь, кто оказался бы с вами?
— Полагаю, да.
Алиса излучала улыбку.
— Ах, даже не верится. Перед тем как мы вас заметили, я как раз говорила Вернону, что нет ничего романтичнее прогулки по джунглям.
Посмотреть на диких животных и всякое такое. Вы бы не согласились сопровождать меня, Даи? А Верной тем временем может присмотреть за скутерами — ты ведь не будешь возражать, Верной?