Рассказы
Шрифт:
— Прошу прощения, ошибся номером, — сказал Виктор и набрал 21–34.
Он слушал длинные гудки и думал, что опять ошибся номером. Прошло минут двадцать, как их поселили в смежных комнатах, — почти одновременно. Не могла же она за это время так крепко уснуть, что не слышит телефонных звонков? Семь гудков подряд. Восемь… девять…
Он уже хотел положить трубку, когда услышал сонный женский голос:
— Скор… то есть что это я… Федорова, конечно.
— Очень приятно, — сказал Виктор, невольно улыбаясь.
— А… ага. — В трубке послышался длинный сладкий зевок. — Новенький, что ли? Сейчас я отца позову. Что там у вас опять случилось? Мост поперек реки встал?
— Как это? — слегка растерялся Виктор. — Какой мост? И зачем мне ваш отец?
— Вы куда звоните-то? — В ее голосе тоже появилась некоторая растерянность.
— Вам звоню.
— А вы кто?
— Я ваш сосед, — терпеливо объяснил Виктор. — Нас рядом поселили.
— А Лысенки куда делись? Переехали?
— Ничего не понимаю, — признался Виктор. — Про Лысенков я первый раз слышу. Ваш сосед — я. Ну, просыпайтесь скорее… Я с вами поговорить хочу.
Она долго молчала, дышала в трубку, зевала и, наконец, спросила со странной интонацией — устало, покорно и в то же время насмешливо:
— О чем?
— О вас, конечно, — вкрадчиво сказал Виктор. Не бывает женщин, которым не интересно поговорить о себе.
— Зачем?
Виктор растерялся. Ее вопросы сбивали с толку, а голос не давал собраться с мыслями.
— Вы мне понравились, — нерешительно сказал Виктор. — Я как вас увидел, так и подумал: вот бы познакомиться и…
— Где? — перебила она.
— Что «где»? — не понял Виктор.
— Где вы меня увидели? — Ее голос был уже не такой сонный, в нем даже вроде бы интерес появился.
— На перроне, когда вы из вагона выходили. Вам кто-то чемоданы помог вынести, а потом вы с кем-то заговорили, вот я и подумал сначала, что вас встречают, а мне идти…
— Когда? — перебила она.
Виктор замолчал, соображая, к чему относится ее «когда», она поняла его замешательство, вздохнула и терпеливо повторила:
— Когда это было? В прошлом году? Месяц назад? Вчера?
— Да только что! — почти закричал он. — Всего полчаса прошло! Мы же одним поездом приехали!
— Который час? — озабоченно спросила она. — Что-то я часы не могу найти… И свет включать лень.
— Ноль тридцать, — сказал Виктор виновато. — Вообще-то поздновато, конечно, но я никак не ожидал, что вы так быстро уснете…
— Вы военный? — рассеянно спросила она.
Вот привычка у девочки, а? Все время перебивает. И вопросы у нее какие-то неожиданные.
— Нет, я журналист, — сказал Виктор. — А вы?
— А… я поняла! — обрадовалась она. — Вы с вокзала звоните! Наверное, из комнаты отдыха… Ну да, как это я сразу не сообразила? Я думала — дежурный, случилось чего-нибудь. А ничего не случилось. Это хорошо. Значит, отца будить не надо. Я у него телефон выключила. А то по ошибке часто звонят, вот как вы, например. А он в последнее время и так почти не отдыхает, и день тяжелый был, понимаете?
— Нет, — честно сказал Виктор. — Ничего не понимаю. При чем тут отец? Он что, с вами приехал?
— Да нет, он никуда не ездил, — с легкой ноткой нетерпения сказала она. — Это я ездила. Одна. Но приехала давно, утром еще. Так что вы не меня видели. Ошибка, понимаете? Вы номер не тот набрали. Неправильный.
— А какой правильный? — тупо спросил Виктор.
— Ну, откуда же я знаю? — укоризненно сказала она. — Вы у дежурного спросите. Или в справочнике посмотрите. У вас там есть справочник? Не общегородской, а где служебные телефоны. Вы поищите. Удачи вам.
В трубке запиликали короткие гудки, и Виктор ошалело потряс головой. Говорили, говорили… Почти десять минут говорили. И вдруг — раз: «удачи вам». Голос-то у нее какой… Ох.
Виктор разделся, лег на неуютную казенную кровать и стал вспоминать все интонации этого необыкновенного голоса. Он лежал, вспоминал и улыбался в темноте, и что-то в области солнечного сплетения улыбалось и в восторге било легкими прозрачными крылышками, и не давало уснуть, и это было хорошо. Интересно, а соседка спит? А может быть, он и правда говорил не с соседкой?
Виктор повздыхал, поворочался и взялся за телефон.
— М-м-м, — ответила она после третьего гудка.
— Вы что, опять уснули? — удивился он.
— Угу. — Даже при том, что она пока не сказала ни слова, голос ее кружил ему голову.
— А мне не спится, — задушевно начал Виктор. — Вы трубку бросили, а я все лежу и думаю: какая вы, и кто вы, и как вас зовут… А вы спокойно уснули. Как вы могли?
Она пробормотала что-то нечленораздельное, зевнула, чихнула и наконец сказала ясным, твердым голосом:
— Хочу.
И замолчала.
— Что? — поторопил Виктор, жадно слушая ее дыхание.
— Спать, — так же ясно и четко сказала она и опять чихнула.
— Нет, это невыносимо, — огорчился Виктор. — Я вас совершенно не интересую, да?
— Как же, как же, — не очень внятно бормотнула она. — Вполне интересуете. В смысле — очень. Очень-очень. Но потом. Сейчас хочу спать.
Виктор засмеялся, представляя, как она лежит с закрытыми глазами, прижимая телефонную трубку щекой к подушке, и бормочет что-то, вряд ли осознавая — что.