Рассказы
Шрифт:
— Петр, Стейн, Кифа — какая разница?
— Ты ничего мне не доказал, колдун. Ни мне, ни нам!
— Почему же? Хельга, будь добра, налей Дугану теплого молока. — Хозяйка с готовностью кивнула.
— Потому что твой щенок впустил ветер!
— Но огонь погас? — улыбнулся колдун.
Йон Смид встретился взглядом с бесконечно глубокими зрачками Храфна. Борьба взоров продолжалась недолго: миссионер отвел глаза в сторону.
— Твоя очередь, — жестко приказал колдун.
Йон Смид посмотрел на распятие, прижал его к груди, упал на колени.
— Господи, яви этим неверующим свою
— Господи, дай мне силу! — Йон Смид перешел на правильную латынь. Он молился и молил, но ничего не происходило. Он вернулся к норвежскому, но это ничем не помогло. Прошло несколько минут, гробовая тишина разрывалась только голосом христианского миссионера.
Но ничего не происходило. Лучина давно погасла, но жители долины были терпеливы. Йон Смид украдкой вытер выступивший на лбу пот и продолжил свой акт веры. Всякое его слово было достойно быть запечатленным на бумаге, чтобы явить миру образец Веры.
Но ничего не происходило, а Йон уже начал выдыхаться. Присутствующим начала надоедать эта фантасмагория, когда миссионер зашелся в особенно неистовой, умопомрачающей молитве. Казалось, эти слова могли сдвинуть небесные сферы…
И вдруг дрова в камине ослепительно вспыхнули, яркое пламя взлетело на высоту человеческого роста и лизнуло потолок. Но через мгновение огонь успокоился и привычно продолжил пожирать дрова.
Лицо Йона Смида сияло. Из ушей у него текла кровь, но он не обращал на это внимания.
— Господи! — прохрипел он, у него уже не осталось сил на большее. Жители долины с восторгом смотрели на своего «пастыря душ»…
— До встречи, — тихо сказал колдун; накинув на голову капюшон, он незаметно покинул хижину, Дуган тенью последовал за ним.
Снег скрипел под мерными шагами колдуна и его ученика, они возвращались домой, на склоны вулкана.
— Храфн!
Колдун молчал.
— Храфн, зачем ты это сделал? — не унимался Дуган.
— Что я сделал?
— Зачем ты зажег дрова в камине?
Храфн Вардлок по прозвищу Черный не отвечал.
— Храфн, ответь мне!
— Неважно, кто это сделал, Дуган, — произнес колдун, и невыразимая горечь и усталость звучали в его голосе. — Грядет эра Креста, мой мальчик. Люди долины должны обрести новую веру. Прости меня, Один!
Темное небо рассекла надвое молния.
26.3.1998
Рейтинг
Солнце украдкой выглянуло из-за черной полосы горизонта и осветило Полигон. Огромное, в сто квадратных миль поле, опаленное огнем многолетних сражений, а потому абсолютно безжизненное, без единой травинки, уже было готов к Состязанию.
Генерал Даммер с довольной улыбкой рассматривал в бинокль выстроенные на Полигоне в случайном порядке увешанные пулеметами, ощерившиеся дулами пушек и раструбами ракетных установок машины. Это были боевые роботы, готовые в любую минуту по одному лишь нажатию кнопки вступить в бескомпромиссную схватку. Роботы были совершенно одинаковыми, за исключением лишь одной детали — программы в машинных кодах, заложенной внутри электронных мозгов этих машин
Кроме роботов, на Полигоне замерло несколько грузовиков, внутри их крытых кузовов сидели солдаты, в чьи обязанности входило поддерживать роботов своей стороны и атаковать роботов другой стороны, за это им неплохо платили. Они олицетворяли собой вероятностный фактор.
— Итак, начнем? — спросил генерал Даммер, его палец потянулся к волшебной кнопке. Суперпрограммисты Пискерес и Трежер напряженно переглянулись. Победитель получит, кроме миллиона «зеленых», титул Чемпиона Мира. Возможно, что его рейтинг по шкале Меркюри несколько повысится, настолько, насколько понизится рейтинг проигравшего. На данный момент рейтинг Трежера составлял 3800, а рейтинг Пискереса — 3790 баллов по шкале Меркюри, а исходя из этих цифр, любой бы подросток мог сказать, что они входили в десятку лучших Суперпрограммистов планеты.
Палец генерала с аккуратно подпиленными ногтями плавно лег на кнопку…
В роботах проснулась жизнь. Процессоры, работающие на частоте 670 мегагерц, развернутой пружиной бросились выполнять инструкции, закодированные лучшими умами человечества. Одновременно из грузовиков на поле высыпались люди — солдаты, вооруженные ручными пулеметами, гранатометами и ракетницами. Через секунду Полигон агонизировал звуками взрывов, выстрелов, гудением плазменных установок и совсем не слышными из командного пункта криками солдат. Да этих солдат никто и не замечал, среди величественных бронированных самофункционирующих машин они выглядели жалкими букашками. Их огонь, правда, хоть и не был в состоянии вывести из строя вражеского робота, но зато помогал срывать с его корпуса бронированные пластины, уложенные в несколько слоев.
Борьба между тем шла не на равных — роботы с программой Трежера действовали более разумно и чуточку быстрее роботов с программой Пискереса.
Через час все было кончено. На Полигоне осталось лишь 86 роботов, и все — с программой Трежера. Из людей не выжил никто. Суперпрограммисты пожали друг другу руки. Пискерес был мрачен, Трежер сиял, как начищенный пятак. Генерал Даммер был тоже доволен — ему, как владельцу Полигона, в любом случае причиталось пять процентов от премиальной суммы.
— Внимание. Внимание. — Все присутствующие мгновенно затихли. — Новый рейтинг Трежера составляет 3810 баллов по шкале Меркюри. Новый рейтинг Пискереса составляет 3780 баллов по шкале Меркюри. Благодарю за внимание.
Все окружили поздравлениями нового Чемпиона Мира, о Пискересе на время забыли. На остывающем поле все еще перемещались в поисках врага уцелевшие роботы, один из них продолжал стрелять из пулемета и пускать ракеты и никак не мог остановиться.
— Включайте-ка свои шлемы, — тихо сказал капрал в душной темноте фургона. — Сейчас начнется.