Расследования Берковича 2 (сборник)
Шрифт:
– Похоже на то, – сказал Беркович, вытянул из бокового кармана коробочку сотового телефона и набрал номер инспектора Хутиэли.
После короткого разговора (инспектор приказал ничего не трогать и обещал прибыть сам минут через десять-пятнадцать) Беркович, взяв совершенно поникшего Кольмана под руку, спустился в салон нижнего этажа, усадил начавшего вдруг дрожать молодого человека в кресло, а сам подошел к окну.
Поблизости были еще несколько коттеджей, но, похоже, далеко не во всех жили. Довольно уединенное
В дверь постучали. Слишком рано, – подумал Беркович. Впрочем, это наверняка был не инспектор – сержант не видел подъезжавшей машины и не слышал шума мотора. Он рывком открыл дверь. На пороге стоял мальчик лет десяти, в руке он держал утренний выпуск «Едиот ахронот».
– Э… – удивился мальчик, увидев Берковича, – я, собственно… Айзек просил газету, вот…
– Спасибо, – сказал Беркович и взял газету из рук мальчика. Тот пустился бежать прежде, чем сержант успел попросить его остаться. Беркович проследил взглядом: мальчишка бежал к третьему по счету коттеджу, единственному в этом ряду, где, судя по открытым окнам, жили люди.
Сержанту пришло в голову, что он упустил нечто важное. Нужно было спросить мальчика… о чем?
Додумать мысль Беркович не успел – послышался вой полицейской сирены, и со стороны шоссе показались сразу две машины: полиции и скорой помощи. Через минуту в салоне началась суматоха, эксперты поднялись наверх, инспектор подошел к Берковичу и спросил:
– Этот Кольман… он может что-нибудь сказать? Почему Михаэли мог покончить с собой? Когда он видел приятеля последний раз? Ты спрашивал?
– Думаю, – произнес Беркович, вспомнив наконец фразу, не дававшую ему покоя, – думаю, что Кольман видел Михаэли последний раз сегодня утром перед тем, как позвонил нам. А чуть раньше он повесил приятеля в ванной.
– Что?! – вскочил Кольман, слышавший все, что говорил Беркович. – Вы с ума сошли?
– Спокойно, – сказал сержант. – Думаю, вам лучше признаться, потому что, когда мы найдем доказательства, ваше признание уже почти ничего не будет стоить…
– Какие доказательства? – бушевал Кольман, а инспектор с интересом наблюдал за этой сценой.
– Одно я вам назову, – мирно произнес Беркович. – Ваши слова: «Айзик никому не сказал, где он. Никто не знал, где он находится, ни одна живая душа».
– Ну!
– А что же этот мальчик? Он принес газету для Айзека… В день самоубийства… Если ваш приятель хотел покончить с собой, стал бы он в такой день просить какую-то газету?
– Я на вас пожалуюсь! – продолжал кипятиться Кольман, но Хутиэли уже принял решение.
– Поедете с нами, – распорядился он. – Подождем доказательств. От них зависит, будете вы свидетелем по делу или подозреваемым.
Выстрел в упор
Рано утром Беркович проснулся от грохота и решил спросонок, что в квартире началась пальба. Он приподнялся на локте и готов был уже вскочить на ноги, но в это время за окном полыхнула молния, и Борис, успокоенный, повалился на бок. Господи, всего лишь гроза… Странная нынче стояла погода – днем парило, как в бане, а ночью с моря начинал дуть прохладный ветер и на набережной появлялись толпы тель-авивцев, желавших охладить мозги после немыслимо трудного дня. К утру ветер утихал, и город опять превращался в сауну. Может, сегодня, после грозы, все будет, наконец, иначе?
Сон пропал, и Борис начал думать о том, что сегодня пойдет с Наташей в кино. Поссорились они еще на встрече Нового года, который в Израиле целомудренно именовался праздником Сильвестра. Чем католический святой Сильвестр лучше католического же Санта Клауса, Беркович понять не мог, да и не старался. Почему Наташа на него обиделась, он сейчас уже не помнил, но не разговаривали они почти четыре месяца, помирившись только перед наступлением Песаха. Сегодня Борис собирался повести Наташу смотреть «Титаника» и очень надеялся, что первый за две недели выходной пройдет без происшествий и размолвок.
К вечеру около Синематеки собралась толпа израильтян, желавших поучаствовать в давней трагедии и утонуть вместе с фешенебельным лайнером. Билеты Борис купил в предпоследнем ряду, и фильм Наташа смотрела, опершись на его руку, что Берковича вполне устраивало. Его бы устроила и последующая прогулка по набережной, но ведь полного счастья на свете не существует, и кому, как не сержанту полиции, знать об этом?
Сотовый телефон затренькал, когда корма «Титаника» уже скрывалась под водой.
– Почему ты его не выключил? – спросила Наташа, не отрывая взгляда от экрана.
– Не имею права, – вздохнул Борис, – вдруг что-то случится, инспектор с меня шкуру спустит…
Звонил, естественно, Хутиэли.
– Сержант, – сказал он, – если ты дома, я вышлю патрульную машину. Если нет…
– Я в Синематеке, – признался Беркович, – смотрю фильм.
– С Наташей? – догадался инспектор. – Сколько осталось до конца?
– До конца фильма минут десять. До конца свидания, думаю…
– Ничего, Наташа тебя простит. Машина будет ждать у выхода. Поедешь в Южный Тель-Авив, там один болван убил другого.
– От жары, наверное, – сказал Беркович и выключил аппарат.
– Опять мне придется ехать домой одной, – пробормотала Наташа. – Не нужно было мне с тобой мириться. Утонуть спокойно не дадут.
– Переселяйся ко мне, – сказал Беркович, – и все проблемы решатся.
– Это что, предложение? – изумилась Наташа. – Однако, время ты выбрал… Вернись к нему после того, как закончишь расследование, хорошо? Если, конечно, не забудешь.