Расследования Берковича 4 (сборник)
Шрифт:
Он положил трубку.
– В гости ты не хочешь, – возмущенно сказала Наташа, – а к какому-то свидетелю…
– Наташенька, я понял, как было дело! – возбужденно сказал Беркович. – И очень важно иметь показания сегодня! Завтра я допрошу остальных, но хотя бы двух-трех нужно… Извини, я должен идти.
– Да в чем дело-то? – спросила Наташа. – Отчего ты вдруг так возбудился?
– Этот Лившиц сказал, что полиция приезжала дважды. Сначала явился некий сержант, который сказал, что в полицию поступил звонок, и нужно кое-что проверить. Он вошел в кабинет, пробыл там минуту, вышел и сказал гостям, чтобы они не расходились и в
– Ты действительно думаешь, что убил полицейский?
– Некто в форме полицейского! Причем он сначала позвонил и сообщил об убийстве, а потом уже вошел и ударил Шумахера ножом. Рассчитал так, чтобы между его уходом и приездом настоящих полицейских прошло очень немного времени, и в памяти гостей это отпечаталось бы как одно событие! Извини, Наташа, я должен идти.
– Как же вы его искать будете? – спросила Наташа.
– Составим словесный портрет, – пожал плечами Беркович. – Полицейского, который якобы обнаружил тело, видели почти все, наверняка смогут описать. Попробуем пройти по связям Шумахера… В общем, это уже рутинный поиск. Но какая наглость! Сначала сообщить об убийстве, а потом убить!
– Почему не наоборот? – удивилась Наташа. – Может, он сначала убил, а потом…
– Нет, нет, по словам Лившица, патруль прибыл буквально через минуту после ухода первого полицейского. А между звонком и тем моментом, когда…
– Понятно, – прервала мужа Наташа. – Ты мне позвонишь, когда что-нибудь прояснится?
– Непременно, – пообещал Борис и вышел.
Конечно, он не позвонил. Наташа спала, когда муж вернулся домой, но проснулась и сквозь сон спросила:
– Ну что? Нашли его?
– Найдем, – уверенно сказал Борис, стаскивая туфли. – Составили фоторобот, очень характерная внешность… Послушай, Наташа, а почему бы нам не пойти к Михе завтра вечером?
– Ты хочешь сказать: сегодня? Думаешь, до вечера ничего не случится?
– Уверен, – пробормотал Беркович, засыпая.
Чудо на воротах
– Борис, ты веришь в привидения? – спросил инспектор Хутиэли сержанта Берковича.
– Не верю, конечно, – ответил сержант. – Я реалист. А почему вы спрашиваете? В каком преступлении вы собираетесь обвинить потусторонние силы?
– Пока ни в каком. Но если так будет продолжаться, то не исключено, что Азам Бурни впадет в экстаз и покончит с собой.
– Не понял, – поднял брови Беркович. – Кто такой Азам Бурни?
– Строительный рабочий, – объяснил инспектор. – Араб – христианин из деревни Ядан в Галилее.
– Не наш округ, – покачал головой сержант. – Даже если бы он покончил с собой, не нам пришлось бы этим заниматься.
– Что-то ты сегодня не любопытен, – проворчал Хутиэли. – Когда майор Зальцман рассказал мне эту историю, я его засыпал вопросами, а ты даже не хочешь спросить, о каком привидении идет речь.
– Видите ли, инспектор, – рассудительно сказал Беркович. – Как только я начну задавать вопросы, вы взвалите на меня это дело, и мне придется ехать в Галилею.
– Я взвалю это на тебя даже если ты не задашь ни одного вопроса! Тамошние полицейские сами не могут разобраться. Может, им как раз мешает то, что, в отличие от тебя, в привидения они верят.
– О каком привидении идет речь? – спросил наконец Беркович.
– Азам Бурни живет в Ядане со дня рождения, – начал рассказ Хутиэли. – Там вся деревня верит в Христа, вполне лояльные израильские граждане.
– Бывает, – кивнул Беркович.
– Так вот, две недели назад, вернувшись домой после работы, Бурни обнаружил, что на его воротах появилось изображение Иисуса, который качал головой и что-то заунывным голосом говорил. Будучи человеком глубоко верующим, Бурни пал на колени, а потом бросился в дом и вызвал на улицу домочадцев – он хотел, чтобы все увидели чудо. Все увидели. К утру возле ворот Бурни толпилась половина жителей деревни.
– Когда начало светать, Иисус ушел, – продолжал инспектор. – Точнее, изображение исчезло. Народ разошелся по домам, обсуждая чудо. А вечером все повторилось: Христос опять возник на воротах, глядел на толпу, покачиваясь, и что-то бормотал. И вот уже две недели около дома Бруни настоящее паломничество. Едва темнеет, туда приходят жители Ядана, соседних деревень, а вчера приехали даже христиане из Иерусалима. Местная полиция следит за порядком, но разгонять народ не собирается – полицейские в Ядане сами верят в это привидение… то есть, в явление Христа народу.
– И вы хотите, чтобы я отпавился в эту глухомань и лишил людей веры, доказав, что Ядан – аферист? – уточнил Беркович. – Он берет за просмотр деньги?
– Чисто символически – по шекелю с носа.
– Вы думаете, что Бруни поставил напротив дома проекционный аппарат и показывает на своих воротах кино?
– Нет, это исключается, – отрезал Хутиэли. – Местные полицейские проверили такую возможность.
– Хорошо, – вздохнул Беркович, – я поеду. Но возьму с собой Наташу, у нее более трезвый взгляд на вещи. Я-то готов поверить и в привидение, а она точно скажет – афера это или действительно чудо.
– Сомневаюсь, что это афера, – задумчиво сказал инспектор. – По мнению Юсуфа Сархана, начальника тамошнего полицейского участка, Бруни – человек честный и на аферы не способный. Когда на его воротах появился Христос, бедняга был действительно напуган до полусмерти.
– Но деньги брать с народа все-таки догадался, – пробормотал сержант.
Беркович с Наташей приехали в Ядан, когда солнце опускалось за горизонт, перерезанное неровной линией гор. Деревня выглядела пустынной и тихой.
– Хорошо, что ты меня сюда вытащил, – сказала Наташа. – Здесь такой воздух… И тишина.
Оставив машину на единственной широкой улице деревни, Борис и Наташа обошли несколько огороженных каменными заборами участков и обнаружили толпу – около трех сотен людей, тихо переговариваясь, запрудили узкую улочку. Увидев новых посетителей, наперерез Борису бросился босоногий мальчишка и потребовал два шекеля.
Борис бросил пятишекелевую монету, сказал «Сдачи не надо!» и принялся раздвигать локтями толпу. Наташа следовала за мужем, как торговый корабль за ледоколом. Наконец они пробились в первый ряд и оказались перед большими металлическими воротами, которые в полумраке казались черными. Ворота были закрыты, на них действительно кланялось и махало рукой изображение человека с бородкой. Иисус? Для верующего – наверняка. Для реалиста вроде Берковича – чушь, конечно, но что же тогда это было?