Расследователь: Предложение крымского премьера
Шрифт:
За период с начала двухтысячного по середину августа с этого номера Вайсу звонили пятьдесят два раза. Он не позвонил в ответ ни разу… Такой «обмен» характерен для одностороннего управления агентом. За три дня до исчезновения Горделадзе номер был ликвидирован. Мы, разумеется, его проверили — трубка была зарегистрирована на некоего Смыслова Юрия Федоровича, пенсионера шестидесяти четырех лет… Вы эту фамилию запомните, Сергей Васильевич. Она еще всплывет.
Итак, процесс пошел — Георгий учредил «Украинские вести». Вайс кормил его наркотой и подогревал амбиции… Гия облаивал и кусал в верхних эшелонах власти всех, кого только возможно. Но делал это как-то мелко, несерьезно… На роль борца с режимом он не вытягивал. Но и этот вариант был в команде Хозяина предусмотрен! Георгию стали подбрасывать горячие материалы про верхушку украинской власти. Они исходили от Хозяина! Это однозначно,
Георгий помещал материалы тайно, через анонимные сайты в Интернете. Но анонимность журналиста Горделадзе была условной. Бунчуку докладывали о скандальных статьях… И навряд ли это ему нравилось. Мы не знаем содержания всех материалов — в наши руки попал только один текст. Он скандален, амбициозен и, вероятно, в значительной степени недостоверен. В какой именно — мы тоже не знаем. Некоторые специалисты (в частности, бывшие комитетчики, обслуживающие «Мост» Гусинского) дают такой рецепт: составлять пиар-коктейль следует в пропорции семь к трем. То есть материал должен на семьдесят процентов состоять из достоверных фактов. Например, фактических, легко поддающихся проверке сведений о герое публикации: когда родился, где крестился, где учился, на ком женился, с кем дружит, с кем воюет… А на тридцать процентов — компрометирующая ложь. В такой пропорции клевета действует весьма убедительно не только на «простой народ», но и на многих «акул пера»… Я не могу дать анализа анонимных статей Георгия Горделадзе — у меня их нет. Но я думаю, что они содержали нечто подобное «мостовскому» коктейлю.
Всего Георгий поместил пятнадцать-двадцать материалов. И о них докладывали Бунчуку. Разумеется, президенту это не очень нравилось. Возможно, он даже требовал у своего окружения: узнайте, кто льет эту грязь… Но до поры до времени ему имя Горделадзе не называлось. Хозяин выжидал, когда накопится «критическая масса» президентского гнева… Или когда появится реальная возможность документально зафиксировать этот гнев.
То, что я сейчас рассказал, Сергей Васильевич, только одна часть операции… один, так сказать, ее вектор. А теперь мы перейдем к другому, наиболее на мой взгляд важному и ответственному. Фактически — ключевому, потому что без него не имела бы смысла вся возня вокруг Горделадзе… Что — Горделадзе? Таких, как он, немало. Не было бы Горделадзе — нашелся бы другой диссидент, «борец с режимом». Их, жаждущих славы любой ценой, много. А вот людей, способных осуществить запись в кабинете главы государства, единицы… Их можно, грубо говоря, пересчитать по пальцам. И вот из этого ограниченного числа необходимо выбрать одного, который пойдет на вербовку. Я думаю даже, что Николай Мельник попал в поле зрения Эстера гораздо раньше, чем Горделадзе…
Без Мельника не стоило и затевать эту операцию. Мы не можем сейчас сказать, как они вышли на «героя-патриота» Николая Мельника. Возможно, его разрабатывали долго и целенаправленно… А возможно, что Мельник случайно засветился на каком-то не очень благовидном деле. И тогда на него обратили внимание. А уж после этого стали разрабатывать всерьез. Такое в практике разведок и контрразведок случается. Так или иначе люди Хозяина поняли, что майор Мельник перспективная для вербовки фигура. Ситуация дополнительно отягощалась болезнью дочери Мельника. На операцию девочки требовались большие деньги. Настолько большие, что сотрудник СБУ не сможет их заработать за всю свою службу.
Короче, майора стали разрабатывать, выявлять его слабые стороны и в конечном итоге сделали вывод: вербовка Мельника возможна… Со слов Затулы, его вербанули в Крыму, в санатории, принадлежащем Отцу. Это было в апреле-мае, когда Мельник проводил там отпуск. Надо полагать, что вербовку людям Отца не доверили. Это дело тонкое, требует навыков, знания психологии, умения общаться с людьми. А у Отца — бычье, их знание психологии сводится к умению разводить лохов… Итак, майора вербовали спецы. Я полагаю, что к этому мог быть причастен некто Заец, бывший подполковник КГБ. Он и его охранная контора «Гарант» лежали под Хозяином… Так или иначе, но вербовка в крымском санатории состоялась. Место, кстати, выбрано удачное… Почему? Да очень просто: даже после многочисленных разведбесед и вербовочных подходов никогда нельзя дать стопроцентной гарантии, что объект пойдет на вербовку… А санаторий Отца — то самое место, где объект можно круглосуточно держать под контролем. Можно наблюдать за ним визуально, можно напичкать его номер «жучками» и видеоаппаратурой. Важен еще и тот момент, что клиент находится на отдыхе — то есть расслаблен, снял некоторые табу. Можно, например, подвести к нему женщину… И, наконец, третий фактор,
В общем, майора Мельника завербовали. Под деньги на операцию дочери и гром патриотических разговоров. Возможно, все это подкреплялось компроматом. Вернувшись в Киев, Николай Иванович Мельник поставил прослушку в кабинете президента Украины.
Скорее всего, мы никогда не узнаем истинных мотивов поступка Мельника… Я не исключаю, что им двигали патриотические чувства. Я не исключаю этого. Но кто бы что ни говорил, Николай Мельник стал предателем! Страшно подумать, какие последствия для Украины может иметь его поступок, если записи попадут в разведслужбы других стран… А они, надо полагать, попадут. Впрочем, последствия и сейчас ужасны — общество расколото на две части, а престижу государства нанесен колоссальный ущерб. «Уотергейт» бледнеет рядом с «Бунчукгейтом». Ричард Никсон, кстати, ушел в отставку, а Леонид Бунчук… впрочем, я отвлекся.
Прослушка заработала, и вот тогда президенту сообщили, кто вбрасывает компру через Интернет. Видимо, «критическая масса» президентского гнева Эстером была уже организована. И Бунчук сказал свои «исторические» слова:
«…Подонок, бля… Грузин, грузин, блин… Депортировать его, блядь, в Грузию и выкинуть там, на хуй. Отвезти его в Грузию и оставить там. Надо, чтобы его чеченцы украли…»
Все! Самое главное в «деле Горделадзе» было сделано. Президент вслух потребовал расправы над журналистом. Не важно, что он сказал эти слова в запале. Не важно, что он ни разу не призвал к убийству, не потребовал отрубить Георгию голову… Это все уже не важно. Важно то, что он потребовал физической расправы над журналистом. На девяносто процентов «дело Горделадзе» сделано. Это произошло приблизительно в середине июля. Точную дату назвать не могу, но думаю, что не позднее четырнадцатого числа. Дело сделано, остались технические мелочи — исчезновение самого Горделадзе, позже — обнаружение его трупа и обнародование пленок.
Соболев, ни проронивший ни слова за весь монолог Обнорского, спросил:
— Почему, Андрей, ты считаешь, что это произошло в середине июля?
— Чуть позже вы все поймете, — сказал Обнорский. Закурил новую сигарету. Сделал глоток остывшего чаю и продолжил:
— Итак, остались технические детали. Но тут в дело вмешался господин Случай. Впрочем, он был не совсем случаен. Он был обусловлен ошибкой кукловодов… Они, видимо, не понимали, что совершают ошибку… А дело было вот в чем: они решили, что Горделадзе больше не нужен. Кабанчик, дескать, откормлен. Придет время — зарежем. Но откормленного на убой кабанчика нужно кормить до самого забоя. Иначе он отощает.
Хозяин и команда совершенно не учли этого момента — они перестали кормить Георгия. В буквальном почти смысле этого слова. Я уже говорил, что Георгия держали на наркотическом поводке. Но не только на нем. Был и еще один, не менее прочный поводок, — финансовый. Горделадзе постоянно испытывал острую финансовую недостаточность. Которая, кстати, организовывалась во многом искусственно, через Алену Затулу. Очень странным кажется, что Георгий терпел фактическое предательство Алены… Я могу это объяснить только наркотиками и той обработкой, которую постоянно проводили Вайс и сама Алена. Так или иначе, но Затула как минимум дважды отсекала Георгия от денег. Денег хронически не хватало. Тем более, что Горделадзе семейный человек и имеет двоих детей… оплачивает няню и съемную трехкомнатную квартиру.
Георгия посадили на финансовый шприц. Финансирование осуществлял господин Отец.
— Даже так? — вырвалось у Соболева.
— Да, Сергей Васильевч, именно так. Отец сделал вид, что Георгий сам попросил у него в долг. Не исключено… Но скорее всего, господин депутат под каким-то предлогом предложил свою помощь Георгию. А тот согласился. Взял деньги один раз, потом — другой. Он думал, что сумеет раскрутить свою газету, начнет зарабатывать. Но из этого ничего не получалось… а деньги были нужны. Видимо, под влиянием «таблеток успеха» он потерял чувство реальности. А Вайс с Затулой помогали. В конечном итоге сумма долга выросла как минимум до пятнадцати тысяч баксов. Это с одной стороны. С другой — Горделадзе стал как бы не нужен. И тогда Отец решил получить свои деньги обратно. Я уверен, что «спонсорская помощь» Отца была заложена в смету операции, и все его деньги вернулись бы к нему помимо Горделадзе… но — жадность! Леонид Семенович вызвал к себе нищего Георгия, чтобы срубить хотя бы часть денег.