Расследователь: Предложение крымского премьера
Шрифт:
— Офисные помещения на втором этаже? — спросил Андрей.
— Да, но там, видимо, все закрыто.
— Ничего, посмотрим, что есть, — Обнорский быстро шагнул к лестнице. Он помнил, что оба пролета имеют по восемь ступенек. Наверху — налево и сразу дверь… Директор поднялся вслед за Андреем, подергал ручку и сказал:
— Закрыто…
В коридор выходили шесть дверей и только одна — в туалет — была незаперта. Но в туалете ничего интересного не было.
— Я же говорил, — сказал директор кисло, — что ничего вы тут не увидите. Здесь и раньше-то никого из «Гарантии» было не найти… кроме охраны. Потом и охрана куда-то испарилась.
— Когда исчезла охрана? —
— Давно уже… В конце октября или, может, в начале ноября.
— Ясно… Телефон здесь есть?
— Конечно. И местный, и городской.
— Какой номер городского?
— Э-э… — Директор наморщил лоб, вспоминая. Вспомнил, назвал пять цифр. Номер был тот самый, с которого звонили Затуле. «Сообщите Алене», — просил в предсмертном обращении Георгий… И ей сообщили.
— Сколько стоит аренда этого корпуса? — спросил Обнорский у директора. — Я хочу его снять.
— Но у меня же договор с «Гарантией», — сказал тот. Обнорский предполагал, что никакого (по крайней мере — на бумаге) договора нет. — У них, знаете ли, до конца года проплачено.
— Это все херня, Иван Иваныч. С вашей «Гарантией» я договорюсь сам. Сколько стоит аренда этого корпуса?
Директор приободрился. Он увидел в Обнорском заинтересованное лицо.
Если бы он знал, в чем настоящий интерес «бизнесмена Серегина», он бы перекрестился… Но он не знал. Он просто почувствовал интерес Андрея, а значит, и возможность заработать. Директор начал спрашивать о предполагаемых сроках аренды, потребности в отоплении, освещении… Рассказывать о проблемах с СЭС и пожарниками. Он говорил осторожно, боясь вспугнуть потенциального клиента, и очень нудно. Андрей сначала слушал терпеливо, потом достал из бумажника сто долларов.
— Вот задаток, — сказал он оторопевшему директору. Здесь, в Тараще, сто баксов были большими деньгами.
— А как же «Гарантия»? — спросил директор разоренного ТМЗ.
— Решим вопрос, Иван Иваныч. Вы, главное, корпус никому не сдавайте, закройте на ключ и никого не пускайте. А дня через два-три приедет мой зам, и вы с ним решите все вопросы… Понятно?
Директору многое было совершенно непонятно, но он уже держал в руке стодолларовую купюру, и это решило исход «сделки».
— Да, — кивнул он, — понятно.
— Отлично, — сказал Обнорский. — Да, вот еще что: вы до приезда моего зама никому ничего не говорите, пожалуйста… Я бы не хотел сейчас нашу сделку афишировать. Вы меня понимаете?
— Да, да, конечно, — закивал директор! — Никому ни слова.
И Обнорский ушел, а директор остался в компании бесстрастного президента Франклина… Сто баксов в Тараще — большие деньги.
Каширин с Повзло пообедали в пиццерии и вернулись домой, прихватив пиццу и пиво для «Обнорского». Родион честно сыграл свое возвращение в квартиру, «отметился» перед микрофоном, сделал звоночек в Питер на тему: скоро буду дома, и тихонько ушел на встречу с Краюхой… Интересно, что же такое случилось с вором, что он захотел встретиться?
Родион вышел через черный ход, дворами добрался до улицы Богдана Хмельницкого, там поймал частника и за десять гривен доехал до вокзала. «Хвоста» за Родей, кажется, не было… Впрочем, в этом никогда нельзя быть уверенным до конца.
Краюху он нашел в неприметной кафушке на Вокзальной площади. Вор сидел в углу, скромно, незаметно. Пил чай с лимоном, смотрел на окружающих как бы отсутствующим взглядом. Родион знал, что «отсутствующий взгляд» — маска. Вор — это такая профессия, которая требует собранности, внимания, умения принимать решения
— Здравствуйте, Рудольф Николаич.
— А-а, Родион Андреич, — «вышел из задумчивости» Буханкин. — Каким ветром вас сюда?
Вор поднялся, протянул Каширину правую руку.
— Да вот… шел мимо…
— Да что же вы стоите-то? Присаживайтесь, Родион Андреич. Уделите старику пять минут.
Родя присел, тут же возле столика появилась официантка. На Краюху она смотрела, как продавщица сельмага на певца Киркорова Ф.
— Что, Родион Андреич, будете заказывать? — спросил Краюха. — Вы ведь еще и не обедали?
— Спасибо, Рудольф Николаич. Я пообедал… Но кружку пива с удовольствием выпью. «Черниговское» есть у вас?
— Нет, — ответила официантка. — «Черниговского» нет… Но для друзей Рудольфа Николаича мы обязательно найдем бутылку-другую.
— Спасибо, Варенька, — сказал Краюха.
Так началась встреча Каширина и вора… Родя даже предположить не мог, к чему она приведет.
В Тараще Обнорский провел целый день. Помимо моторного завода, нанес еще несколько визитов. О каждом своем перемещении по Тараще Андрей извещал киевскую «штаб-квартиру». В восьмом часу вечера Обнорский выехал из тихого мирного городка. Он проехал мимо того места, где голосовала девушка на «сломавшемся» «ниссане»… ухмыльнулся. Хотя смешного-то мало — по-всякому могло дело обернуться. Р-р-раз — и угодил в насильники! Если даже и не посадят, то шлейф слухов потянется будь здоров какой… Сегодня он попытался встретиться с «жертвой изнасилования», благо адрес они с Родей из покойного Зайца вытащили, но дома «жертву» не застал. А жаль! Было, о чем поговорить. Дело-то дрянь. Гнусное дело. Совсем плохо могло выйти.
Андрей отмахнулся от мрачных мыслей, вытащил телефон и позвонил Повзло. Сказал, что все о'кей, выезжает из Таращи и есть хорошие новости.
— У нас тоже новости неслабые, — ответил Коля. — Ждем тебя.
Самая обычная для любого — полицейского, журналистского — расследования ситуация: работа кипит… А результата нет. Подобно старателю (сравнение — извините! — избитое. Но ведь и правильное) сыщик просеивает «кубометры» информации в надежде, что на дне лотка тускло блеснет добыча… На этом сходство и заканчивается — старатель работает в чистом, прозрачном потоке… А сыщик? Сыщик работает в потоке мутном. Поток состоит из нечистот, крови, спермы… Из лжи, зависти, похоти, провокаций, сплетен, клеветы… Поток благоухает, как всякая выгребная яма и несет мимо сыскаря-старателя подмоченные репутации и грязные деньги, исподнее. Случается, несет трупы, похожие на сваленные бурей стволы. Сыщик, в отличие от старателя, зачастую не знает, что именно ищет. А бывает так, что даже найдя нечто, сыщик не может понять: а то ли он нашел?
Но очень часто бывает так, что перелопачиваются горы информации, а результата нет. Нет, нет и нет. И, вероятно, уже не будет… Уже прошли по второму кругу… по третьему. И стало ясно: пора прекращать. Пришло время честно сказать себе, что это только в кино следствие непременно заканчивается разоблачением злодея. В жизни довольно часто бывает иначе: злодей оказывается умнее и изощреннее полицейского.
Пришло время признаться, что расследование зашло в тупик. Сложить собранные бумаги в папки, завязать тесемочки и поставить папки в шкаф, в архив…