Расстояние между нами
Шрифт:
Песня довольно неплохая, но такая банальная. На строчке о том, что без Скай он умрет, мне хочется рассмеяться, но я сдерживаюсь. А к концу песни я уже целиком и полностью понимаю, почему он нравится Скай. Более чем уверена, что и сама сейчас мечтательно на него глазею. Так что, когда чьи-то аплодисменты нарушают тишину, возникшую после песни, у меня краснеют щеки.
У входной двери стоит Ксандер. Сегодня он выглядит еще богаче – идеально уложенные волосы, дизайнерская одежда и кожаные мокасины от «Гуччи» на босу ногу.
– Отличная песня, – говорит он Генри.
– Спасибо. – Генри
– Да, она потрясающая.
Он облегченно вздыхает и откладывает гитару. Я перевожу взгляд на Ксандера.
– Меня отправили по еще одному поручению, – говорит он.
– Еще один день общения с обычными людьми, который поможет тебе больше ценить жизнь? – Я даже не сомневалась, что в прошлый раз сказала нечто подобное, однако его обиженный взгляд дает мне понять, что, вероятно, я только подумала об этом. Ну да ладно, в любом случае, это всего лишь шутка (вроде). Если он ее не понял, это его проблемы.
– Что-то типа того, – бормочет он.
Генри встает:
– Шотландская кукла моя, так что руки прочь.
Ксандер поднимает руки вверх:
– Не интересует.
У меня такое ощущение, что Ксандер думает, будто Генри говорит вовсе не о кукле в килте. Но если Ксандер не заинтересован, то это не имеет значения.
Генри идет к двери:
– Я исполню эту песню на нашем выступлении в пятницу вечером. Приходи. Мы играем в «Скрим Шаут». В десять.
«Скрим Шаут» – захудалый клуб в пяти кварталах отсюда, в нем местные группы играют за копейки, а то и бесплатно для немногочисленной, изрядно подвыпившей публики. Время от времени я хожу туда со Скай, но, по правде говоря, это место не для меня.
Ксандер смотрит вслед Генри, а затем с важным видом поворачивается ко мне:
– Бабушка попросила забрать заказанную куклу.
– Твоя бабушка? – Я открываю журнал, соображая, не пропустила ли заказ.
– Кэтрин Далтон.
– Миссис Далтон – твоя бабушка?
– Почему тебя это так удивляет?
Я закрываю рот. Потому что миссис Далтон такая милая и земная… Ты же павлин чистой воды: идеальный маникюр, дорогущая одежда (по крайней мере, так я оправдываю его высокомерие).
– Я просто не знала, вот и все.
– Значит, она никогда не рассказывает о своем блестящем внуке?
– Я думала, она пришлет Алекса.
– Я и есть Алекс.
Вот как. Ксандер – это сокращение от Александера.
– Так тебя зовут Алекс или Ксандер?
По его лицу расползается надменная улыбка, будто я искала его в Интернете или просматривала страницы светской хроники в еженедельной газете.
– Твоя кредитка, – говорю я, напоминая ему, что в прошлый раз он ею воспользовался.
– Ах да. Все, кроме бабушки с дедушкой, зовут меня Ксандер. Меня назвали в честь дедушки, так что сама понимаешь, как это бывает.
Даже не представляю.
– Да, конечно.
– Итак, дочь Сьюзен… – Он облокачивается на стойку и, взглянув на маленькое деревянное яблоко, которое нам давным-давно подарил один клиент, начинает крутить его волчком. – Моя кукла пришла?
У меня вырывается смешок.
– Да, пришла. Подожди минутку. – Приношу из подсобки коробку и ставлю ее на стойку. Странно, что мама не открыла ее и не осмотрела куклу. Иногда они приходят треснувшими или сломанными, и за это несет ответственность служба доставки. Беру канцелярский нож из серебристого стаканчика возле кассы и разрезаю упаковочную ленту. – Я только проверю, не ампутировали ли ей во время путешествия конечности.
– Хорошо.
Достаю из коробки упаковку с куклой, уронив при этом несколько пенопластовых шариков, и осторожно открываю ее.
– Мэнди, – читает он ее имя на крышке.
– Мэнди в отличном состоянии. Твоя бабушка будет довольна. Кукла ведь для твоей сестры?
– Нет, для кузины. Скарлетт. Кукла так на нее похожа, что это даже немного пугает.
– Твоя кузина носит кружевные носочки и вязаные платья?
– Нет. Но волосы… и этот хитрый взгляд.
– Значит, у твоей кузины короткие черные волосы и страсть к приключениям?
– Именно так.
Я пододвигаю к нему коробку:
– Передавай бабушке от меня привет.
– А она поймет от кого?
– Все понимают.
– Кажется, все, кроме меня. – Он достает телефон и нажимает на пару кнопок.
– Что ты делаешь? – спрашиваю я.
– Передаю бабушке от тебя привет.
Я закатываю глаза:
– Это жульничество!
– Не знал, что мы играем. – Он впервые за разговор улыбается мне, и меня тотчас охватывает радость, что он так редко это делает. Эта улыбка поражает сильнее любого оружия. – Привет, ба. Я забрал куклу… Да, юная леди из магазина помогла мне с ней. Она просила передать тебе привет… Нет, не Сьюзен.
Я громко смеюсь.
– Ее дочь. Темные волосы, зеленые глаза.
Я опускаю взгляд, удивляясь тому, что он знает цвет моих глаз. Вот его глаза карие с золотистыми крапинками. Не подумайте ничего такого, я просто внимательная.
– Шестнадцать?… – Ксандер вопросительно смотрит на меня, я в ответ качаю головой. – Семнадцать?
С половиной.
– Кайман? – Он приподнимает брови, и я вздергиваю плечами. – Так вот, Кайман передает привет… Милая?
Насчет милой не знаю, но она нечто. – Он какое-то время молчит. – Я вежлив. Это ее стоит попросить быть повежливей. Она даже не представилась… Нет, не потому, что я был заносчивым.
Обожаю миссис Далтон.
Записываю в журнал дату и время, когда забрали заказ. Затем, не знаю почему, дописываю после «Алекс» хвостик «андер». Закрываю журнал и убираю его под стойку. Ксандер до сих пор внимательно слушает бабушку. В какой-то момент он встречается со мной взглядом и поднимает палец. Вынимает из кармана кошелек и, даже не глядя, достает из него кредитку.
– Она уже оплачена, – шепчу я.
Он кивает и убирает кошелек назад.
На какие-то слова бабушки он улыбается. Ох уж эта улыбка. И что в ней такого? Может, она такая обворожительная из-за идеально ровных белоснежных зубов? Нет, дело не только в этом. На самом деле она немного кривовата: один уголок рта приподнимается чуть выше другого. И время от времени он покусывает нижнюю губу. Эта улыбка делает его, обычно такого надменного и уверенного в себе, очень ранимым.